Отправлено: 04.11.06 22:57. Заголовок: Радиотехническая разведка "Осназ" (продолжение)

5 ноября день военной разведки. Поздравляю всех выпускников КРТУ, КВКУРЭ с профессиональным праздником. Мы делали нужное дело и каждый из нас может гордится тем, что внес посильный вклад в могущество нашей службы. Приглашаю выпускников училища нашего профиля всех годов выпуска к обшению в этом разделе. Ведь нас было немного и в войсках мы наверняка пересекались и будет что вспомнить и кого вспомнить. Виктор Старовойтов КРТУ 76

 Отправлено: 09.12.09 20:42. Заголовок: VStar76 ....Я так п..

VStar76
....Я так понимаю, что началась заочная командирская подготовка (переподготовка). И в следующем июне на объекте в районе к востоку от МКАДа состоится очная сессия. С столу будут допущены только успешно сдавшие зачеты по программе пеереподготовки. Остальные будут пить минералку и нюхать цветы.

 Отправлено: 11.12.09 18:50. Заголовок: соображаешь, двоечни..

соображаешь, двоечники готовятся к пересдаче



отличники получают награды




остальные допущены к столу



ну а некоторые и к понюхать .......

 Отправлено: 14.12.09 09:14. Заголовок: Виктор, :sm36: Как..

Виктор,
Какие маки красивые , это после водочки полирнуть, или не созрели ещё...

 Отправлено: 14.12.09 09:43. Заголовок: Нарко контроль не др..

Нарко контроль не дремлет

 Отправлено: 15.12.09 12:11. Заголовок: Вот этот самый не др..

Вот этот самый не дремлет, но ктож их за высокие заборы пустит?
А водовка была и до... и после... !

 Отправлено: 15.12.09 20:15. Заголовок: NikolA пишет: это ..

NikolA пишет:

цитата:

это после водочки полирнуть, или не созрели ещё...

до этого было так



а после ентоооогггггооогггооо




уже вот тааааааааааааааааакккккккккккккккк

 Отправлено: 15.12.09 21:38. Заголовок: Витя ! так хоть поце..

Витя ! так хоть поцеловал ?
Или так и ушла в туман ?

 Отправлено: 15.12.09 21:53. Заголовок: Блин, а ты из какой ..

Блин, а ты из какой конторы? У нас есть святой принцип в этих вопросах и мы от него не отступаем.

 Отправлено: 16.12.09 06:38. Заголовок: вш пишет: таааааааа..

вш пишет:

цитата:

тааааааааааааааааакккккккккккккккк

держааааааааааааааатттттттттттттть

 Отправлено: 16.12.09 09:41. Заголовок: Nikola, да не писАл ..

Nikola, да не писАл я таких буковок!!! Это у Старого тремор пальцев, вот и вышло!

 Отправлено: 27.12.09 11:52. Заголовок: фото

Выполнение учебных полетов


Полёт над Балтикой


Сопровождение в нейтральных водах


Просторы неба

 Отправлено: 28.12.09 23:09. Заголовок: Заголовок: фото

ИЛ. откуда фотографии? Уж не мартовский ли это полет 2009 года на Балтикой ласточки № 21 моего полка ГСВГ?
Фотографии классные. Чьи это 211 тактические истребители?

 Отправлено: 30.12.09 22:02. Заголовок: Сьемки эти сделаны н..

Сьемки эти сделаны на учениях над балтикой в мае.Самолеты нас сопровождали чешские.Я прочитал ваши записи многое для меня знакомое.Вы служили в какой период Я пришел в отряд в Сентябре 1989г и служу на этих "ласточках" по настоящее время.Я их поставил в строй.У меня много фоток и фильмов .Прошли все горячие точки .Всего не расскажешь,да в компе я не ас.С наступающим Новым годом.

 Отправлено: 31.12.09 10:18. Заголовок: http://s41.radikal...

ПОЗДРАВЛЯЮ !!

 Отправлено: 11.01.10 20:15. Заголовок: Понедельник 11.01.20..

Понедельник 11.01.2010 22:12 ast
19:12 msk

Маршал военной разведки
5 сентября 2009 года - 100 лет со дня рождения Героя Советского Союза генерала армии Петра Ивановича Ивашутина. О жизни и деятельности этого человека известно немного
02.09.2009 / история

Владимир ЛОТА, "Красная звезда", 2 сентября

5 сентября 2009 года - 100 лет со дня рождения Героя Советского Союза генерала армии Петра Ивановича Ивашутина. О жизни и деятельности этого человека известно немного. Его напряженная жизнь, продолжавшаяся около 93 лет, похожа на горную вершину, скрытую густыми облаками. Чем выше этот человек поднимался по ступеням своей необычной служебной карьеры, тем меньше становилось известно о нем и о его деятельности.
Известно, что Петр Ивашутин около 25 лет являлся сотрудником советской контрразведки. В годы Великой Отечественной войны он служил в "Смерше", после войны организовывал борьбу против украинских националистов, работал в центральном аппарате Комитета государственной безопасности СССР, был первым заместителем председателя КГБ.
В годы "холодной войны" генерал Ивашутин руководил деятельностью советской военной разведки. Под его руководством офицеры Главного разведывательного управления добились уникальных результатов в своей деятельности.
Автору этих строк доводилось встречаться и беседовать с генералом Ивашутиным и некоторыми из его соратников. Сведения, ставшие доступными во время этих встреч, легли в основу очерка, посвященного жизни и деятельности человека, который длительное время был главным контрразведчиком и военным разведчиком Советского Союза.

КОНТРРАЗВЕДЧИК
В жизни генерала Ивашутина было два главных дела. Первое - борьба против агентов иностранных разведок. Второе - добывание военных секретов основных мировых держав. Основной смысл и того и другого - укрепление безопасности и сохранение территориальной целостности нашего государства. Судя по должностям, которые занимал генерал Ивашутин, и по его многочисленным наградам, он смог добиться положительных результатов в своей деятельности.
Говорят, жизнь прожить - не поле перейти. Это в полной мере относится к судьбе генерала Ивашутина. Он был рабочим и военным летчиком, контрразведчиком и руководителем советской военной разведки, он принимал активное участие в общественной жизни страны, неоднократно избирался депутатом Верховного Совета Украины и Советского Союза. По оценкам многих соратников генерала Ивашутина, он был менеджером высокого класса.
Сотрудником военной контрразведки Петр Ивашутин стал в 1939 году. Становление Ивашутина-чекиста происходило в боевых условиях в период советско-финляндской войны в 1939–1940 годах. Характерно, что в тот период времени, занимаясь обеспечением безопасности войск Красной Армии, Ивашутин, тогда еще совсем молодой офицер, начальник особого отдела 23-го стрелкового корпуса Ленинградского фронта, лично обратился к секретарю ЦК ВКП(б) А.А. Жданову, который возглавлял Ленинградский обком партии, с просьбой принять оперативные меры по обеспечению разведчиков штаба корпуса всем необходимым для выполнения боевых заданий в тылу противника. Просьба была выполнена.
Во время Великой Отечественной войны Ивашутин принимал участие в бескомпромиссной борьбе против германских разведчиков и агентов на Закавказском, Северо-Кавказском, Крымском, Юго-Западном и 3-м Украинском фронтах.
Являясь начальником контрразведки "Смерш" 3-го Украинского фронта, генерал-майор П.И. Ивашутин в 1944 году на завершающем этапе Ясско-Кишеневской операции инициировал переговоры с представителями румынского правительства о выходе этой страны из войны на стороне фашистской Германии. В это время в штаб фронта прибыл представитель Ставки ВГК маршал Г.К. Жуков. Он ознакомил командующего фронтом с планом проведения последующей операции по окончательной ликвидации немецко-румынской группировки на территории Румынии. Ивашутин попытался убедить Жукова в том, что с представителями румынского королевского двора ведутся переговоры о выходе Румынии из войны и что эти переговоры близки к положительному завершению. Жуков не реагировал на сведения Ивашутина и дал указание о проведении подготовительных мероприятий для проведения новой наступательной операции. Только после убедительного доклада по линии контрразведки Верховному Главнокомандующему И.В. Сталину о реальной обстановке в зоне ответственности 3-го Украинского фронта решение о проведении операции было пересмотрено. Жуков убыл в Москву.
Вскоре в Румынии было свергнуто правительство Антонеску, страна порвала отношения с фашистским блоком и вступила в войну против Германии. Решение об отказе проведения новой операции спасло жизни многих тысяч советских солдат и офицеров...
разведчика Ивашутина не уменьшилось. США, которые были одним из основных союзников СССР в войне против Гитлера, стали главным противником Советского Союза. Американская разведка, пользуясь послевоенной неразберихой, всячески стремилась внедрить на территорию СССР своих агентов. Для достижения этих целей использовались все методы. На территорию СССР забрасывались агенты-парашютисты, другие агенты иностранных разведок тайно пытались ползком пересечь советские границы и раствориться на просторах страны, которая с большим трудом залечивала тяжелые раны, нанесенные ей нашествием германских полчищ.
Американские, английские и германские разведки активно использовали для достижения своих целей и "пятую колонну" - военизированные националистические организации, сохранившиеся на Украине и в Прибалтике. На Украине тайно действовали Организация украинских националистов (ОУН) и Украинская повстанческая армия (УПА). В Литве орудовали бандиты "Армии освобождения Литвы" и "Союза литовских партизан". В Латвии - "Латышское национальное партизанское объединение", "Латышская организация сопротивления" и другие, в Эстонии - "Эстонский национальный комитет" и "Союз вооруженной борьбы". Эти профашистские подпольные организации были хорошо вооружены, получали поддержку от иностранных разведок и причиняли Москве и местным органам власти большую головную боль.
На Украине борьбу против украинских националистов было поручено возглавить генералу П.И. Ивашутину. В сентябре 1952 года он был назначен министром государственной безопасности УССР, а в 1953 году стал заместителем министра внутренних дел Украины.
Генерал Ивашутин поставленные перед ним задачи выполнил. Руководители националистических организаций были уничтожены, а рядовые члены этих организаций, которым удалось избежать наказания за совершенные ими злодеяния против соотечественников и представителей советской власти, ушли в подполье, на долгие годы прекратили террористические акты и затаились. Генерал Ивашутин перед отъездом из Киева в Москву сказал руководителям украинского правительства:
- Борьба с бандеровцами не окончена. Пройдут годы, осужденные отбудут свои сроки. Далеко не все из них вернутся на Украину раскаявшимися. Вырастут дети и внуки репрессированных. В их душах сохранится обида за судьбу своих отцов и дедов... При мощной подпитке с Запада, на волне украинского национализма и русофобии бандеровщина возродится. Поэтому необходимо адекватное противодействие - политическое, экономическое и социальное, но особенно - идеологическое.
Противодействие, видимо, было неадекватным. В начале ХХI века прогноз генерала Ивашутина оправдался...
В 1954 году генерал-полковник П.И. Ивашутин был назначен на должность заместителя председателя Комитета государственной безопасности при Совете Министров СССР. Как и другие заместители председателя этой организации, он отвечал за эффективную работу конкретных управлений и служб. Ивашутин курировал деятельность 3-го Главного управления КГБ (военная контрразведка), а также 4-го, 5-го и 6-го управлений, ряда отделов и Комиссию по аттестации офицерского состава Комитета государственной безопасности.
Назначение Ивашутина на высокую должность в центральном аппарате КГБ, несомненно, было связано с дальнейшим обострением советско-американских отношений, усилением интереса американской разведки к государственным и военным секретам СССР.
В середине ХХ века от состояния советско-американских отношений полностью зависел климат на нашей планете. Климат этот был суровый и поэтому не случайно назван был периодом "холодной войны".
Обострению отношений США с СССР всячески способствовала американская разведка, любопытные сотрудники которой пытались добыть сведения о советском военно-экономическом потенциале любой ценой. Делали они это часто недобросовестно. Белому дому, которым в 1953-1961 годах управлял президент США генерал Дуайт Эйзенхауэр, порой докладывались недостоверные сведения о Советском Союзе. Первым в этом отношении "отличился" директор американской центральной разведки контр-адмирал Р. Хилленкоттер. В 1947 году он переоценил возможности СССР по созданию атомного оружия и докладывал президенту Трумэну о быстром наращивании советского атомного потенциала. По оценкам специалистов ЦРУ, которыми командовал Хилленкоттер, в 1955 году СССР должен был иметь 50 атомных бомб. Такого показателя советский атомный арсенал достиг значительно позже.
Прогнозы аналитиков ЦРУ и его директора иногда преднамеренно просачивались в прессу, которая закручивала политические тайфуны и торнадо, пугая обывателей США советской военной угрозой. Под пропагандистский шум в США наращивались темпы создания межконтинентальных баллистических ракет с атомными боеголовками, разрабатывались планы атомной войны против СССР. В январе 1954 года президент Эйзенхауэр заявил: "...Если мы сможем одновременно совершить атомное нападение на все передовые базы ВВС коммунистов, противник будет обескровлен с самого начала боевых действий..."
Советские атомные бомбы и базы ВВС пугали президента Эйзенхауэра не случайно. Поводом тому послужила очередная ошибка американской разведки, агенты которой действовали в Москве. А. Даллес, возглавивший в 1953 году ЦРУ США, писал: "...В 1954 году появились свидетельства того, что СССР производит тяжелые межконтинентальные бомбардировщики дальнего радиуса действия, сравнимые с нашими В-52..."
Американская разведка предположила, что "...русские... планируют выпускать тяжелые бомбардировщики с темпом, который позволяет их экономика и технология..." Даллес писал: "...Все это привело к предположениям в нашей стране об "отставании по бомбардировщикам"...
Причиной этих вымыслов стал воздушный парад в Москве, состоявшийся 1 мая 1954 года. На том параде был продемонстрирован опытный образец советского реактивного межконтинентального бомбардировщика М-4, который пролетел над Красной площадью в сопровождении истребителей МиГ-17.
Появление М-4 в небе над Москвой произвело на всех присутствовавших, в том числе и иностранных дипломатов, огромное впечатление. Мало кто знал, что этот бомбардировщик был создан в конструкторском бюро В.М. Мясищева, имел дальность полета 11-12 тысяч км, бомбовую нагрузку - до 5 тонн и скорость полета на высоте 9.000 метров - 900 км в час.
Американские военные дипломаты, присутствовавшие на этом воздушном параде, по достоинству оценили новый советский бомбардировщик. В Вашингтон полетели шифрованные донесения о том, что этот самолет может достичь берегов Америки и сможет угрожать безопасности США. Американские разведчики не знали, что на обратный путь к своей базе у этого бомбардировщика не хватило бы сил, так как в те годы еще не была отработана система дозаправки самолета в воздухе.
Фотографии советского бомбардировщика, способного достичь берегов Америки, появились в ведущих мировых средствах массовой информации. Домыслы американских разведчиков (и это был не единственный случай) были приняты в Белом доме как достоверные сведения, указывавшие на быстрое наращивание советской военной мощи.
Несмотря на то, что в Москве и не думали о войне против США, в Вашингтоне, обманывая американских обывателей и союзников США по военному блоку НАТО, с новой силой развернулась пропагандистская шумиха о "советской военной угрозе". На создание новых стратегических ракет, бомбардировщиков В-52 и других средств ведения войны выделялись значительные финансовые средства. Безумная гонка вооружений совершала один виток за другим. Дополнительные средства выделялись и на финансирование деятельности всех видов американской разведки, главные усилия которой были направлены против Советского Союза, на поиск и поддержку затаившихся бандеровцев и других "пятых колонн".
Поскольку советская контрразведка успешно вылавливала на территории СССР американских агентов, в США было принято решение о расширении использования в интересах разведки новейших достижений в области радиоэлектроники. 15 октября 1959 года директор ЦРУ А. Даллес заявил: "...Мы чувствуем, что научная сторона сбора разведывательной информации должна быть доведена до такого уровня, когда радары и электронные приборы будут иметь тенденцию занять место разведчицы Маты Хари..."
В США начиная с 1952 года полным ходом шли работы по созданию Агентства национальной безопасности. Большие радиоэлекторонные уши Дяди Сэма должны были подслушивать всех, слушать все, всегда и везде. Главная задача АНБ - сбор разведывательной информации путем "...перехвата электромагнитных сигналов" систем связи других государств.
Сведения о создании в США Агентства национальной безопасности добыла советская разведка. Подобной структуры в СССР в те годы еще не существовало. А резидентуры АНБ уже действовали на многих из 400 американских военных баз.
Американские радиоэлектронные шпионы размещались на территориях многих стран. Особенно густо они селились вдоль советских границ. Новые средства сбора сведений позволяли перехватывать все сигналы, выходившие в эфир. В штаб-квартире АНБ эти сведения сортировались, дешифровывались, анализировались и систематизировались профессиональными аналитиками, которые превращали разрозненные сведения в ценную разведывательную информацию. Государство, если оно претендует на роль ведущей мировой державы, должно иметь мощную и вездесущую разведку. Американцы это понимали и тратили на развитие всех ветвей своего разведывательного сообщества значительные финансовые средства. В Вашингтоне были твердо убеждены в том, что вложение средств в разведку - дело выгодное, оно не только окупает все расходы, но и приносит реальную материальную прибыль, а также помогает добиваться успехов в борьбе за лидирующее положение в мировом сообществе.
Американцы неоднократно пытались разместить своих электронных шпионов и на территории СССР. Одна из первых таких операций проводилась американской разведкой в 1955 году. Группа американских дипломатов собралась посетить Волгоград. В КГБ поступили сведения о том, что американцы везут с собой портативное радиоэлектронное оборудование неизвестного предназначения. Было решено захватить американских разведчиков в Волгограде с поличным.
Вполне возможно, что операцией по задержанию американцев руководил генерал П.И. Ивашутин, так как он отвечал за безопасность всех советских военных объектов.
"Путешественники" из американского посольства были взяты под наблюдение. Когда же они в Волгограде в номере гостиницы завершили сборку своей шпионской радиоэлектронной аппаратуры, их захватили вместе с портативными электронными средствами сбора сведений разведывательного характера.
Технические эксперты Генерального штаба и советской военной разведки оценили эту аппаратуру следующим образом: "...Аппаратура предназначена для решения задачи нового, ранее не встречавшегося вида агентурной технической разведки. Аппаратура позволяет вести предварительную разведку импульсных, радиолокационных, радионавигационных станций и систем управления реактивным оружием. Разведывательные данные, получаемые с помощью этой аппаратуры, являются исходными и в совокупности с другими разведывательными сведениями имеют большое значение для разработки технических средств подавления нашей радиолокационной системы в ходе боевых действий... Работа разведчиков с указанной аппаратурой представляет серьезную опасность для обороноспособности нашей страны..."
Отношения между СССР и США продолжали обостряться. В СССР принимались меры по укреплению обороны, разведки и контрразведки. В 1958 году было разработано новое "Положение о КГБ при СМ СССР". В создании этого документа принимал участие и генерал П.И. Ивашутин. В том совершенно секретном документе было указано, что "...Комитет государственной безопасности... и его органы призваны бдительно следить за тайными происками врагов советской страны, разоблачать их замыслы, пресекать преступную деятельность империалистических разведок против Советского государства...".
В одном из пунктов этого документа указывалось, что органы КГБ должны вести "... контрразведывательную работу в Советской Армии, Военно-морском флоте, в пограничных войсках и войсках МВД" и в других структурах, предупреждая "...проникновение в их ряды агентуры иностранных разведок и иных вражеских элементов..." Это направление было сферой деятельности генерала Ивашутина, который в 1956 году был назначен на должность первого заместителя председателя КГБ.
...В начале декабря 1958 года председатель КГБ генерал-полковник И.А. Серов был освобожден от занимаемой должности. 10 декабря того же года он был назначен на должность начальника Главного разведывательного управления. В Постановлении Политбюро ЦК КПСС новое назначение Серова объяснялось необходимостью "...укрепления руководства ГРУ".
Генерал Ивашутин, который в 1958 году был первым заместителем председателя КГБ, вполне был достоин назначения на должность главного контрразведчика Советского Союза. Но этого не произошло. Исполнять обязанности председателя КГБ было поручено генералу Ф.К. Луневу. А 25 декабря 1958 года на должность председателя КГБ был назначен А.Н. Шелепин, который никакого отношения к деятельности КГБ не имел и возглавлял Отдел партийных органов ЦК КПСС по союзным республикам. Хрущев назначил на пост председателя КГБ своего проверенного человека. Призрак Берии все еще бродил по коридорам Кремля.
Шелепин был профессиональным партийным функционером, специфики работы органов КГБ он не знал, но рьяно принялся проводить линию Хрущева на "укрепление органов безопасности". В результате его деятельности в КГБ были ликвидированы некоторые подразделения, сокращено количество заместителей председателя, что существенно изменило распределение их обязанностей. Однако генералу Ивашутину, как и раньше, было поручено руководство деятельностью военной контрразведки и наблюдение за работой ряда других управлений и отделов КГБ.
В 1960 году в КГБ была проведена новая реорганизация. Генерал-полковник П.И. Ивашутин продолжал свою деятельность в качестве первого заместителя Председателя КГБ, который отвечал за работу всех органов военной контрразведки в Советской Армии и на Военно-Морском Флоте, а также Главного управления пограничных войск...

ИВАШУТИЧ – ИВАШУТИН
Долгие годы считалось, что Ивашутин - истинная фамилия генерала армии Петра Ивашутина. Оказалось, что фамилия его отца - Ивашутич. В детстве и юношестве будущий контрразведчик носил фамилию отца и однажды совершенно случайно был вынужден сменить фамилию родителей на новую - Ивашутин. О том, как и почему это произошло, Петр Иванович впервые рассказал летом 1999 года.
Раскрытие семейной тайны Ивашутиных случилось при следующих обстоятельствах. В Главном разведывательном управлении летом 1999 года готовились к проведению торжественных мероприятий, посвященных 90-летию со дня рождения ветерана военной разведки, начальника ГРУ в 1963-1987 годах Героя Советского Союза генерала армии П.И. Ивашутина. Было принято решение обратиться к Петру Ивановичу с просьбой встретиться с представителем главной военной газеты "Красная звезда". Главный редактор газеты предложение поддержал. Вместе с корреспондентом газеты на дачу к генералу Ивашутину в назначенное время выехал и автор этого очерка. Сопровождал нас адъютант генерала Ивашутина подполковник Игорь Попов.
Дача генерала армии Ивашутина располагалась в подмосковных Раздорах. Она произвела на нас особое впечатление. Поразила не роскошь, а спартанская скромность и одноэтажного сооружения, и его внутренней обстановки. Собранная из бетонных панелей "хрущевского" производства, дача напоминала стандартный домик любого пионерского лагеря. Под крышей такого сооружения обычно располагалась охрана или управление лагеря с его бухгалтерией.
Вокруг домика была проложена асфальтовая дорожка шириною сантиметров шестьдесят. Вокруг - газон и немного деревьев. Бессменный адъютант генерала армии Ивашутина подполковник Игорь Попов пояснил:
- Петр Иванович гуляет по этой дорожке...
На пороге дачи нас встретила жена генерала Мария Алексеевна. Она пригласила нас в дом. Игорь Попов открыл двери и первым вошел в маленькую прихожую. В прихожей на небольшом столике, который разместился в дальнем углу, стояли цветы. Мы тоже привезли букет цветов, который и вручили Марии Алексеевне.
В комнате для приема гостей стояли обычный стол персон на десять, сервант и еще какая-то невыразительная мебель, которая, несомненно, имела функциональное предназначение, но не бросалась в глаза и не запоминалась. Поразило то, что в этой достаточно просторной комнате не было письменного стола, на котором, как ожидалось, должны были лежать книги, свежие газеты, какие-то тетради для записей.
Генерал сконфуженно пояснил:
- Одна беда - читать и писать не могу. Совсем ослеп...
Это признание не было похоже на жалобу. Скорее всего, это откровение пожилого человека, которому через месяц должно было исполниться девяносто лет, могло быть сигналом к тому, что длительной беседы не получится. Но это было ошибочное предположение. Генерал Ивашутин, несмотря на возраст и недуг, рассказывал нам о себе, своей семье и своей работе в разведке около четырех часов. Работоспособность у генерала была поразительной.
Петр Иванович пригласил нас к столу, на котором тоже не было письменных принадлежностей.
Когда мы разместились за столом и попросили разрешения включить портативный диктофон, генерал спросил:
- Что же вас интересует?
Нас интересовало все, что было связано с его жизнью, его работой в военной разведке, с его родными и близкими. Поэтому первым был вопрос о том, когда и почему генерал КГБ Петр Ивашутин был назначен начальником советской военной разведки. Отвечая на этот вопрос, Петр Иванович неожиданно сказал:
- Начнем с моей биографии. Я родился в Брест-Литовске в 1909 году. Отец мой, Иван Григорьевич Ивашутич, родился на Украине, мать - белоруска, а я считаю себя русским. Отец был железнодорожником, машинистом паровоза. Мать окончила гимназию в Минске, потом - курсы учителей и преподавала в школе. А трансформация фамилии Ивашутич в Ивашутин произошла следующим образом.
Я любил технику. Но с техникой мне в жизни не повезло. Наша семья проживала в Черниговской области в городе Сновске. Когда я окончил семилетку, мой отец уговорил меня поступить на учебу в железнодорожную школу. Я отказался, но учиться пришлось. Потом, в 1926 году, я окончил профессионально-техническое училище в той же Черниговской области, в Городне. Позже это училище стало называться техникумом. Закончив обучение в этом училище, я работал слесарем-путейцем и мечтал поступить в институт. Но в то время на Украине преподавание в институте велось на украинском языке. Я этого языка не знал. Отец и мать решили переехать на постоянное жительство в город Иваново-Вознесенск. Отец всегда читал газеты "Правда" и "Гудок". Как-то в "Гудке" он прочитал, что в этом городе хороший коллектив в железнодорожном депо. Он также узнал, что там есть хороший политехнический институт. Поэтому отец и мать решили выехать в Иваново, где они могли бы найти работу по специальности, а я мог поступить в институт.
В политехнический мне поступить не удалось. В тот год в институт принимали только по рекомендации партийных ячеек города, а мы были иногородние. Поэтому никаких рекомендаций у меня не было. Обидно было. Но делать нечего. Тогда, я думаю, поступлю на завод. Написал заявление. Жду вызова. Через неделю прихожу на биржу по трудоустройству. Предлагают работу на текстильную фабрику. Я отказался. Прихожу через день - предлагают место на каком-то заводе чернорабочим. Тоже отказался. На следующий день на бирже меня пригласили подойти к седьмому окну. Девушка, сотрудник биржи, сообщает:
- Ивашутин. Есть место слесарем второго разряда на заводе № 1...
Я очень хотел поступить на работу именно на этот завод. Это был машиностроительный завод "Сантехстрой". Единственный в Иваново. Я с радостью схватил карточку-направление и бегом в заводоуправление. Там мне выдали временный пропуск, в котором было написано, что я - Петр Ивашутин, слесарь завода № 1. Мне был определен испытательный срок в две недели.
Так Петр Ивашутич стал Ивашутиным...
Испытательный срок я прошел успешно. Через две недели мне выдали постоянный пропуск на имя Ивашутина. В комсомольской организации тоже выписали членский билет на фамилию Ивашутин. Отец вначале возражал по поводу замены моей фамилии, но я боялся потерять работу на заводе...
Далее генерал рассказал нам о том, как ему трудно было работать на заводе. Несмотря на то, что с тех пор прошло более семидесяти лет, Петр Иванович подробно рассказывал нам о бригаде слесарей, руководителем которой он вскоре был назначен, о цехе, в котором работал, и о станках, которые собирал. Видно было, что он гордился тем, что был рабочим, трудился на большом промышленном предприятии и приобрел трудовую закалку в настоящем производственном коллективе, где получал сдельную заработную плату за качественно выполненную работу.
Работая на заводе, Ивашутин учился на рабфаке. В 1930 году он был принят в партию большевиков, стал членом ВКП(б). В июне 1931 года по партийной мобилизации его призвали в ряды Красной Армии и направили на учебу в Сталинградскую школу военных летчиков.
Сталинградская школа военных летчиков № 7 готовила первых советских военных пилотов. Двое из них через некоторое время станут начальниками советской военной разведки. В 1939 году начальником Разведывательного управления Красной Армии будет назначен выпускник этой школы Герой Советского Союза Иван Иосифович Проскуров. В 1963 году начальником Главного разведывательного управления стал генерал-полковник Петр Иванович Ивашутин...
Военный летчик Ивашутин после окончания школы в 1933 году был направлен в 455-ю авиационную бригаду Московского военного округа. Службу проходил в 23-й эскадрилье тяжелых бомбардировщиков в качестве летчика-инструктора. Он смело осваивал новую авиационную технику, летал на тяжелых бомбардировщиках ТБ-1, ТБ-2, ТБ-3. В 1936 году во время полета по маршруту Москва-Серпухов на бомбардировщике ТБ-3 отказал один двигатель. Жизнь всех членов экипажа, а их было семеро, зависела от мастерства и хладнокровия летчика Ивашутина. Несмотря на возникшую чрезвычайную ситуацию, капитан Петр Ивашутин смог посадить самолет на полевой аэродром...
Рассказывая об этом случае, Ивашутин сказал, что у бомбардировщика был крепкий стабилизатор, он и выдержал удар при посадке...
Все члены экипажа остались живы. У четверых из них были жены и дети. А холостяку капитану Ивашутину было всего 26 лет.
Несомненно, служба в военной авиации могла стать главным делом жизни Петра Ивашутина. Командование бригады направило его на учебу в Военно-воздушную академию им. профессора Н.Е. Жуковского. Он стал слушателем командного факультета академии, успешно окончил первый курс. Но продолжить учебу в этом престижном учебном заведении ему не удалось. В январе 1939 года слушатель 2-го курса Петр Ивашутин был отобран для прохождения службы в Наркомате внутренних дел. На этом его вполне успешная карьера в советских Военно-Воздушных Силах неожиданно была прервана. Петр Ивашутин стал сотрудником особого отдела. В 1939–1940 годах он принимал участие в советско-финляндской войне в качестве начальника особого отдела 23-го стрелкового корпуса. В мае 1941 года Ивашутин был назначен заместителем начальника 3-го отдела Закавказского военного округа. В Закавказье Петр Ивашутин встретил известие о том, что фашистская Германия в ночь на 22 июня 1941 года вероломно напала на Советский Союз. Началась Великая Отечественная война. В годы этой войны контрразведчик Ивашутин воевал против германских разведчиков и агентов на Крымском, Северо-Кавказском, Юго-Западном и 3-м Украинском фронтах. Действовал он всегда смело, умело и расчетливо, принимал участие в задержании немецких разведчиков и агентов, руководил сложными оперативными мероприятиями, которые проводились советскими контрразведчиками практически ежедневно.
В апреле 1944 года генерал-майор П. Ивашутин руководил одной из специальных операций. Он был начальником управления "Смерш" 3-го Украинского фронта. В то время советские войска готовились к освобождению Одессы, в которой хозяйничали немцы и румыны. В Одессе действовали наши разведчики-нелегалы, которым удалось внедриться в структуры немецкой военной разведки. В период боев за Одессу с ними была потеряна связь. По замыслу командования советской разведки эти нелегалы должны были отступать вместе с немцами и продолжать свою деятельность на территории Румынии и Германии. Они нуждались в новых условиях связи с Центром и новых шифрах.
Для установления связи с этими нелегалами в Одессу необходимо было направить связника. Поскольку время поджимало, а задача должна была быть обязательно решена, в город необходимо было направить не одного разведчика, а несколько человек. По указанию Ивашутина для выполнения этой задачи были отобраны четверо лучших р ...

 Отправлено: 11.01.10 20:15. Заголовок: Понедельник 11.01.20..

... азведчиков разведывательного отдела штаба фронта. Возглавил группу старший лейтенант И. Трегубенко. Разведчики должны были пробраться в Одессу еще до того, как город будет освобожден советскими войсками.
Операцию по проникновению группы в Одессу готовил генерал-майор П. Ивашутин. Он и разработал легенду их действий в оккупированном городе. Согласно этой легенде Трегубенко должен был изображать пленного советского офицера, двое других разведчиков - эсэсовцев, а четвертый - румынского жандарма.
В ночь с 8 на 9 апреля группа перешла линию фронта и просочилась в город. В условиях эвакуации, к которой уже готовился немецкий гарнизон, советские разведчики, облаченные в немецкую и румынскую военную форму, не привлекли к себе внимания. В условленном месте на явочной квартире Трегубенко передал руководителю нелегалов условия связи и шифр. После этого разведчики без потерь возвратились в штаб фронта. Генерал Ивашутин выслушал их доклад о проведенной операции и поблагодарил за успешное выполнение задания.
Герой Советского Союза генерал армии Семен Павлович Иванов, который в 1942-1945 годах был начальником штаба Юго-Западного, Воронежского, Закавказского, 1-го и 3-го Украинских фронтов писал: "...Петр Иванович принимал непосредственное участие в подготовке и проведении наступательных операций 3-го Украинского фронта. Особенно много сил и энергии вложил он в подготовку и осуществление Ясско-Кишеневской, Будапештской, Венской операций, обеспечение действий войск фронта по освобождению Румынии, Болгарии, Югославии, Венгрии. Войну П.И. Ивашутин закончил в Австрии. Там встретил и День Победы..."

РЕФОРМАТОР
Рассказывая о своей деятельности в качестве начальника Главного разведывательного управления, Петр Иванович главным образом говорил не о себе, а о том, как под его руководством действовали генералы и офицеры военной разведки.
Все началось с назначения П.И. Ивашутина на должность начальника военной разведки. Приход генерала Ивашутина в ГРУ имел две особенности. Первая была связана с чрезвычайными обстоятельствами, сложившимися в ГРУ в 1962-1963 годах. Это были не лучшие времена в истории военной разведки. Сотрудники Комитета государственной безопасности СССР завершили сложную операцию по выявлению и задержанию агента английской разведки полковника Пеньковского. Он был арестован, предан суду военного трибунала и приговорен к высшей мере наказания.
Операцией по изобличению и задержанию предателя Пеньковского руководил генерал-полковник П.И. Ивашутин. Должностные лица ГРУ, отвечавшие за работу с кадрами, были строго наказаны. Уволены были первый заместитель начальника ГРУ генерал А. Рогов и начальник управления кадров генерал А. Смоликов. 2 февраля 1963 года начальник ГРУ генерал армии И.А. Серов был снят с должности. 7 марта он был разжалован до генерал-майора и 12 марта лишен звания Героя Советского Союза "...за притупление политической бдительности" в связи с арестом Пеньковского. Из Москвы Серову также пришлось выехать - он был назначен на должность помощника командующего Туркестанским военным округом по учебным заведениям. Через два года он был уволен из Вооруженных Сил СССР по болезни.
Комментируя снятие генерал Серова с должности начальника ГРУ, генерал армии Ивашутин сказал:
- Серова сняли не только из-за разоблачения агента английской разведки Пеньковского. За Серовым были и другие "прошлые дела", которые могли подорвать авторитет Хрущева. Он занимался переселением народов, ведал тюрьмами, оперативной работы не знал и не занимался ею. На должность начальника ГРУ его назначил Хрущев. Никита Сергеевич доверял Серову. Все указания Хрущева Серов безоговорочно выполнял. Провал с Пеньковским был ударом не только по Главному разведывательному управлению, но и по престижу Хрущева. Поэтому он и отправил Серова подальше от Москвы в Туркестанский военный округ.
Петру Ивановичу тоже пришлось побывать в тех краях, но только в годы войны. Произошло это в 1942-м. Его вызвали в Москву с Северного Кавказа, где сражалась 47-я армия, в которой он служил. Ивашутин явился к генерал-полковнику Виктору Абакумову, который был начальником Управления особых отделов НКВД СССР. Как положено у военнослужащих, доложил о прибытии. Абакумов начал расспрашивать о положении на фронте, о работе особого отдела армии и мельком поинтересовался, большая ли у Ивашутина семья. Офицер ответил, что не знает, так как связь с семьей оборвалась во время эвакуации. Абакумов обещал навести справки, а через сутки вызвал в свой кабинет и сообщил, что родственники Ивашутина находятся в Ташкенте. Абакумов помог Ивашутину вылететь в Ташкент.
В Ташкенте Ивашутин разыскал жену, детей и родителей, которые проживали в глинобитной халупе без окон и отопления. Товарищи из особого отдела Среднеазиатского военного округа помогли ему, выделив семье Ивашутиных небольшую комнатушку.
В Москву он возвратился счастливым человеком. Абакумов сообщил, что Ивашутин назначен начальником особого отдела Юго-Западного фронта...
Генерал Ивашутин сказал, что в годы Великой Отечественной войны органы "Смерша", в которых он вырос от капитана до генерал-майора, занимались не только выявлением и уничтожением немецких разведчиков и агентов, но и глубинной разведкой.
- Я мог, если была необходимость, - сказал генерал, - послать своего разведчика для выполнения специального задания в Берлин, в Париж, в любое место за линией фронта. А фронтовая разведка должна была действовать только за линией фронта, там, где располагался противник.
Подводя итог сказанному, генерал Ивашутил сделал вывод:
- Когда Серов был отстранен от должности начальника ГРУ, я сам захотел возглавить эту специальную службу и готов был добиться улучшения качества ее работы. Хотите знать почему? Во-первых, я хорошо знал специфику работы военной разведки и имел представление о том, как работают военные разведки ведущих мировых держав. Во-вторых, в Комитете государственной безопасности мне стало тяжело работать. Честно скажу, на меня легла ответственность за работу всего аппарата КГБ, председателями которого стали назначаться люди некомпетентные - Шелепин, Семичастный. Эти люди были политически зрелыми руководителями, но они абсолютно ничего не понимали в деятельности контрразведки. Круг моих обязанностей становился все больше и шире. Мне даже приходилось летать с Н.С. Хрущевым на съезды братских компартий, на различные международные совещания, где приходилось обеспечивать его безопасность, хотя для этого был специальный заместитель председателя КГБ. Поэтому после снятия Серова с должности начальника ГРУ я обратился в отдел административных органов ЦК КПСС по кадрам с просьбой поручить мне руководство военной разведкой, которая подвергалась в тот период серьезной проверке комиссией ЦК КПСС. Мою просьбу удовлетворили. Так я оказался в Главном разведывательном управлении...
Вторая особенность "прихода" Ивашутина в ГРУ состояла в том, что он прибыл на новое место службы в сопровождении только своего помощника и адъютанта Игоря Попова. Других сотрудников КГБ генерал Ивашутин в ГРУ не пригласил. Это и удивило бывалых военных разведчиков, которые знавали и другие примеры.
О том, как офицеры ГРУ встретили своего нового начальника, рассказал ветеран военной разведки генерал-лейтенант Петр Спиридонович Шмырев:
- В марте 1963 года начальник Генерального штаба Маршал Советского Союза С.С. Бирюзов представил нам, офицерам и генералам ГРУ, генерал-полковника Петра Ивановича Ивашутина, которого некоторые из нас знали как первого заместителя Председателя КГБ. Он сразу же сказал, что никаких перестановок в кадровом составе делать не планирует, готов работать с теми, кто хорошо знает дело и умело выполняет свои служебные обязанности...
Новый начальник ГРУ знакомился с делами и людьми основательно, всеми своими действиями показывая, что он прибыл в ГРУ надолго. Основное внимание уделял выявлению недостатков в работе и предложениям по улучшению деятельности военной разведки.
С первых же дней деятельности генерал-полковника П.И. Ивашутина опытные военные разведчики отметили в его работе основные стратегические направления.
Первое - укрепление системы подготовки высококвалифицированных кадров военной разведки. В условиях жесткого противоборства с контрразведками ведущих западных государств советская военная разведка могла добиться новых результатов в оперативной деятельности только значительно повысив качество подготовки офицеров-разведчиков.
Второе - сохраняя традиционные формы ведения разведки, Ивашутин стал уделять значительное внимание внедрению в практику сбора и обработки разведывательных сведений новых достижений в области радиоэлектронной техники, которые появлялись в отечественных научно-исследовательских институтах или производились за рубежом, о чем он, как бывший первый заместитель Председателя КГБ, хорошо был осведомлен.
Третье - успехи СССР в освоении космического пространства открывали перед разведкой новые неограниченные возможности оперативного сбора сведений о состоянии вооруженных сил иностранных государств и передислокации их частей, подразделений, а также кораблей военно-морских сил. Ивашутин безотлагательно решил воспользоваться этими возможностями. Вскоре в ГРУ появилось новое управление космической разведки.
Быстро проявились и другие новые направления, которые начальник ГРУ генерал Ивашутин стремился активизировать с целью своевременного добывания точных и полных сведений о состоянии вооруженных сил вероятного противника и планах их использования против Советского Союза.
Генерал Ивашутин обратил внимание на то, что возможности Главного разведывательного управления по добыванию сведений разведывательного характера ограничены силами, которые имелись в его распоряжении. В то же время сведения, которые добывались разведывательными подразделениями видов Вооруженных Сил СССР, в оценке военно-политической обстановки учитывались не в полной мере. Начальник ГРУ добился разрешения начальника Генерального штаба организовать силами экспертов ГРУ проверку деятельности разведок видов Вооруженных Сил.
Результаты проверки были доложены начальнику Генерального штаба. Решение по докладу было однозначным - начальники разведок видов ВС по своей оперативной деятельности обрели старшего начальника в лице генерал-полковника П.И. Ивашутина.
Учитывая стремление американской разведки приблизить к границам Советского Союза подразделения и посты радиоэлектронной разведки, генерал Ивашутин поддержал предложение о создании на Кубе специальной группы радиоэлектронной разведки, нацеленной на разведку стратегических ядерных сил США. По просьбе генерала Ивашутина, министр обороны СССР Р.Я. Малиновский обратился с письмом по этому вопросу к министру вооруженных сил Кубы Раулю Кастро.
Переговоры с кубинскими официальными лицами в Гаване вел советский военный атташе полковник Валентин Мещеряков. Переговоры завершились положительно. В ГРУ была сформирована первая группа радиоэлектронной разведки "Тростник", которая в ноябре 1963 года приступила к работе на острове Свободы. Группу возглавил полковник В.Ф. Кудряшов.
Прошло несколько лет. Результаты деятельности группы были положительными.
В 1977 году группу "Тростник" посетил генерал-полковник П.И. Ивашутин. Его сопровождали начальник информации ГРУ генерал Н.Ф. Червов, генерал-лейтенант П.С. Шмырев и другие специалисты.
Начальник ГРУ тщательно изучил возможности группы по наращиванию количества добываемых сведений, принял решения, обеспечивавшие улучшение работы группы.
Руководители Кубы Фидель и Рауль Кастро приняли начальника советской военной разведки и обсудили с ним перспективы сотрудничества двух государств в области разведки.
В 1978 году группа радиоэлектронной разведки "Тростник" по представлению начальника ГРУ генерала армии П.И. Ивашутина была награждена Вымпелом министра обороны СССР "За мужество и воинскую доблесть".
Размещение сил радиоэлектронной разведки ГРУ на территории Кубы, несомненно, расширило возможности советской военной разведки по добыванию сведений о состоянии стратегических ядерных сил США, но эти возможности все же были ограничены. Поэтому генерал-полковник П.И. Ивашутин, генерал-лейтенант П.С. Шмырев и его подчиненные искали новые пути расширения возможностей использования технических средств для сбора сведений разведывательного характера не только о вооруженных силах США, но армиях других государств.
Приемлемое решение подсказали, как ни странно, американцы. Осенью 1967 года пограничные силы Корейской Народно-Демократической Республики задержали американский разведывательный корабль "Пуэбло", который нагло вторгся в территориальные воды республики. С разрешения северокорейской стороны специалисты ГРУ в области радиоэлектронных средств разведки П.Е. Бескоровайный, В.И. Кирилов и другие выехали в КНДР к месту стоянки американского корабля.
Находясь в Северной Корее, офицеры ГРУ провели полное обследование американского корабля и его электронной начинки. Результаты обследования "Пуэбло" и возможностей новейшей радиоэлектронной разведывательной аппаратуры были подробно доложены Начальнику Генерального штаба и Министру обороны СССР.
Генерал Ивашутин выступил с предложением о создании в СССР подобных разведывательных кораблей, в первую очередь для Черноморского и Тихоокеанского флотов. Предложение начальника ГРУ было поддержано руководством Советского Союза. Уже к концу 1969 года первый разведывательный корабль Черноморского флота "Крым" вышел в боевой поход. В 1971 году были построены разведывательные корабли "Кавказ", "Приморье" и "Забайкалье".
Однажды, находясь в Севастополе, генерал-полковник П.И. Ивашутин посетил разведывательный корабль "Кавказ", которым в то время командовал капитан 1 ранга Л.Л. Шульпин. Начальник ГРУ остался доволен разведывательными возможностями этого боевого корабля.
Любознательный начальник ГРУ в 1974 году побывал и на Северном флоте, где во время учений "Горизонт" совершил поход на атомном подводном ракетоносце.
Деятельности кораблей радиоэлектронной разведки генерал-полковник П.И. Ивашутин уделял постоянное внимание. Когда корабли "Приморье" и "Забайкалье" стали ходить в центральную часть Тихого океана для разведки деятельности американского полигона противовоздушной обороны на островах атолла Кваджелейн, Ивашутин лично принимал командиров кораблей и их заместителей, прибывавших в Москву для получения предпоходного задания, и уточнял им разведывательные задачи. Экипажи советских разведывательных кораблей в июне 1984 года смогли зафиксировать результаты проведенных американцами над Тихим океаном испытаний ракеты-перехватчика, которая создавалась в рамках так называемой программы "Стратегическая оборонная инициатива", или "программа звездных войн". Советская военная разведка определила, что американцы установили на ракету-мишень радиомаяк, который и позволил ракете-перехватчику уничтожить цель. Так была вскрыта попытка военно-политического руководства США дезинформировать советских специалистов и втянуть СССР в новый бесперспективный и дорогостоящий виток гонки вооружений.
Усилия генерала Ивашутина по созданию системы военной разведки нового уровня позволили вскрыть очередную коварную дезинформацию, умело проводившуюся министерством обороны США...
Еще одним любимым техническим проектом генерала Ивашутина было создание в Главном разведывательном управлении автоматизированной системы военной разведки, которая получила условное наименование "Дозор". Ввиду исключительной важности разработка этой системы была задана специальным Постановлением ЦК КПСС, находилась под постоянным контролем министра обороны и начальника Генерального штаба. Созданием системы занимались известные советские ученые. Дело продвигалось успешно. Министр обороны СССР маршал Д.Ф. Устинов в тот период неоднократно посещал штаб-квартиру ГРУ и интересовался ходом работ по созданию "Дозора". Во время одного из посещений Устинов дал высокую оценку специальному математическому и информационному обеспечению системы, особенно комплексу задач по определению текущего состояния боевой готовности вооруженных сил вероятного противника к развязыванию войны против СССР и стран Варшавского договора. Маршал рекомендовал обратить самое серьезное внимание на разработку комплексов задач, обеспечивающих глубокий ситуационный анализ военно-политической и военно-стратегической обстановки в мире.
Указания маршала Устинова не только были выполнены, но и положили начало новым исследованиям в этой области, которые проводили талантливые ученые, являвшиеся сотрудниками военной разведки...

 Отправлено: 11.01.10 20:16. Заголовок: НЕИЗВЕСТНЫЕ ПОБЕДЫ И..

НЕИЗВЕСТНЫЕ ПОБЕДЫ И ПОТЕРИ
О деятельности советской военной разведки в годы "холодной войны" известно немного. Особенно строго в этой организации относятся к сохранению в тайне всех операций, связанных с вербовкой агентов. Тем не менее мы задали Петру Ивановичу вопрос и по этой теме. Звучал он приблизительно так:
- Все, что вы рассказали, говорит о том, что с вашим назначением на должность начальника ГРУ в военной разведке значительное внимание стало уделяться развитию технических средств разведки. А что происходило с агентурной разведкой?
Подумав, генерал армии сказал:
- Мы достаточно внимания уделяли и той, и другой разведке. Просто я не могу вам широко рассказывать о деятельности агентурной разведки, не имею права...
Добродушно улыбнувшись, он добавил:
- "Кухня" эта и сегодня закрыта для публичной дискуссии. Но могу сказать, что любая, даже самая совершенная техника не сможет добыть тех секретных материалов, которые в состоянии получить разведчик-профессионал. Человеческий фактор был и остается в разведке на первом месте...
- А что же, по вашему мнению, сегодня может быть настоящим секретом?
Генерал сказал:
- Скажем, в какой-то секретной лаборатории разработан новый аппарат, какого в мире нет, он должен произвести революцию в технической области. Никто писать или говорить по телефону о таком открытии не станет, иначе будет арестован органами безопасности и попадет под суд. А возьмем план ведения войны. Это сверхсекретный документ. Если о нем узнает противник, то это уже не план. Вот на секреты такого рода и нацелена военная агентурная разведка...
Далее генерал Ивашутин эту тему обсуждать не стал. Однако после 2000 года в Главном разведывательном управлении были рассекречены некоторые документы, которые в общих чертах позволяли судить о той гигантской, важной и результативной работе, которую вели военные разведчики, добывавшие военные, военно-политические и военно-технические секреты некоторых западных стран.
В 2002 году, когда я готовил к печати книгу "ГРУ и атомная бомба", мне посчастливилось познакомиться с военным разведчиком капитаном 1 ранга Виктором Андреевичем Любимовым. Этот уникальный разведчик, пользуясь разрешением командования военной разведки, рассказал мне о некоторых своих операциях, проведенных в США, Франции и в некоторых других западноевропейских странах. В одной из стран он руководил деятельностью ценного агента, которому в ГРУ был присвоен псевдоним "Мюрат". Этот источник занимал важный пост в одном из штабных комитетов НАТО и передавал Любимову документальные материалы о планах подготовки этим блоком войны против Советского Союза.
Генерал Ивашутин внимательно интересовался работой Любимова, давал ценные рекомендации по организации связи с "Мюратом". Возможно, поэтому этот агент так и не был раскрыт контрразведкой своей страны. В 1963–1965 годах от "Мюрата" были получены особо важные документы, среди которых были новый "План ядерной войны № 200/63", "Перечень целей для нанесения ядерных ударов по территории СССР и странам советского блока", "Наставление НАТО по использованию ядерного оружия".
16 июля 1964 года генерал-полковник П.И. Ивашутин докладывал начальнику Генерального штаба Маршалу Советского Союза С.С. Бирюзову:
"...Аппаратом ГРУ в Париже добыт проект секретного документа объединенного штаба НАТО в Европе по использованию ракет "Першинг", разработанный 25 февраля 1964 года.
Документ содержит следующие сведения:
- развертывание огневых позиций ракет "Першинг" с ядерным зарядом для поражения объектов первой очереди на центральноевропейском ТВД;
- организация боевых подразделений ракет "Першинг" и их подчинение;
- боевые порядки подразделений ракет "Першинг";
- средства связи подразделений ракет "Першинг";
- предложения по увеличению подразделений ракет "Першинг" на период 1965–1970 гг.;
- количество ракет "Першинг", которые могут быть запущены в первые 20 и 50 минут после команды..."
Документ, переданный "Мюратом" Виктору Любимову, - лучший пример того, чего не может добыть разведка своими совершенными техническими средствами.
По распоряжению генерал-полковника Ивашутина ценный агент "Мюрат" в 1965 году посетил Советский Союз, прошел специальную подготовку, был награжден орденом Ленина, посетил Москву, Ленинград, Ереван и Сочи. После возвращения к себе на родину он продолжал сотрудничать с капитаном 1 ранга Виктором Любимовым...
В том же 1964 году министр обороны СССР Р.Я. Малиновский и начальник Генерального штаба С.С. Бирюзов обратились к Н.С. Хрущеву с просьбой срочно принять их для важного доклада. Прибыв в Кремль, маршалы доложили руководителю государства о том, что военной разведкой добыты документы особой важности. Министр обороны сообщил Хрущеву о том, что, по данным военной разведки, США активно наращивают ядерный потенциал в Европе. Хрущеву была передана докладная записка, подготовленная в ГРУ, в которой сообщались важные секретные сведения, полученные в одной из европейских стран. В частности, в этой докладной записке говорилось, что "...в начале 1963 года Главное разведывательное управление Генерального штаба провело оперативные мероприятия, которые дали возможность получить доступ и добыть большое количество документов особой важности. За период с января 1963 по январь 1964 года было добыто около 200 документов, содержащих сведения по вопросам доставки, складирования и передачи ядерных боеприпасов подразделениям ударных сил США и НАТО, дислоцирующихся в Европейской зоне; сведения об организации частей и подразделений обеспечения ядерным оружием, о дислокации некоторых частей и штабов ВС стран - участниц НАТО, а также о деятельности ВМС США..."
Далее сообщалось, что в результате оперативных мероприятий разведки было вскрыто 6 складов ядерного оружия на территории ФРГ, Нидерландов и Греции, наличие 27 ядерных бомб в Турции и 16 ядерных бомб в Греции...
"В целом полученные за период одного года сведения, - говорилось в докладной записке, - позволили вскрыть и подтвердить некоторые важные данные по вопросу подготовки вооруженных сил США и НАТО к применению ракетно-ядерного оружия на европейском театре войны. Оперативные мероприятия ГРУ в этом направлении... продолжаются..."
Эти сведения были получены от агента "Гектор", которого завербовал военный разведчик Виктор Любимов. Имя этого агента тоже до сих пор сохраняется в тайне.
Другим ценным агентом ГРУ был командор ВМФ Южно-Африканской Республики Дитер Герхард. Он был привлечен к сотрудничеству с советской военной разведкой в 1964 году и с тех пор числился в ГРУ под псевдонимом "Феликс". Герхард быстро продвигался по служебной лестнице и постепенно добился назначения на должность заместителя начальника военно-морской базы Саймонстаун, которая дислоцировалась в районе Кейптауна и являлась самой крупной базой электронного слежения в Южном полушарии. В 1968 году Герхард познакомился в Швейцарии с Рут Йор. Вскоре они поженились Это был второй брак Дитера.
Герхард сообщил своей жене, что он сотрудничает с советской разведкой, и попросил ее оказывать ему помощь в перевозке документов в Швейцарию. Рут согласилась это делать. В Швейцарии проживала ее мать. Поэтому ее поездки в Европу были вполне легендированными. В центре Рут Герхард получила псевдоним "Лина".
Сотрудничество Дитера Герхарда с советской военной разведкой продолжалось более десяти лет. За это время он пять раз побывал в Москве, прошел спецподготовку, которую провели с ним опытные инструкторы ГРУ.
"Феликс" и "Лина", скорее всего, никогда бы не попали в поле зрения контрразведки. Связь с "Линой" поддерживал разведчик-нелегал ГРУ полковник Виталий Васильевич Шлыков. Опытный разведчик, он хорошо знал свое дело. Но разведка - это балансирование на острие ножа. Неудача может произойти в любое время. Так случилось и с Дитером Герхардом. Американская контрразведка установила, что он является советским агентом. Вначале был арестован Дитер, затем его жена "Лина". Произошло это в 1983 году. В ГРУ такого провала не ожидали. Обстановка еще более усугубилась, когда стало известно, что в Швейцарии арестован разведчик-нелегал полковник Виталий Шлыков.
ГРУ предприняло меры, чтобы добиться освобождения своего нелегала. Тем не менее около двадцати месяцев Шлыкову пришлось провести в швейцарской тюрьме.
После освобождения из тюрьмы он вылетел в Прагу, где его встретили коллеги по специальной службе. Шлыков прибыл в Москву. В ГРУ к нему отнеслись доброжелательно. Его никто ни в чем не обвинял. Все, кто был в курсе дела, понимали, что провал произошел не по его вине. Однажды Виталия Васильевича Шлыкова пригласили в кабинет начальника ГРУ. Генерал-полковник Ивашутин вручил разведчику заслуженный им орден, поблагодарил за многолетнюю и успешную работу в Главном управлении. Предложил новую должность...
Дитер Герхад был осужден на пожизненное тюремное заключение, "Лина" была приговорена к десяти годам лишения свободы. В тюремном заключении эта семейная пара находилась несколько лет. Рут была освобождена досрочно в 1990 году. Дитер вышел на свободу в 1992 году. Считается, что за Дитера Герхарда заступился Президент России Борис Ельцин, который узнал о судьбе этого человека из статьи Б. Пиляцкина, опубликованной в январе 1992 года в газете "Известия". Возможно, что так и было. Но, скорее всего, о содействии в освобождении Дитера Герхарда российского Президента просил начальник ГРУ.
Причины провала группы "Феликса" и полковника В. Шлыкова до сих пор неизвестны. И Шлыков, и Дитер Герхард были хорошо подготовленными к агентурной работе. Шлыков находился на нелегальном положении около двадцати лет и был одним из лучших резведчиков-нелегалов ГРУ. Поэтому провал мог произойти в том случае, если где-то произошла утечка сведений, которые Дитер передавал советской военной разведке. Где и как это произошло? На эти вопросы пока ответов нет.
Помня о неудаче, которая произошла с полковником Шлыковым во время беседы с генералом армии П.И. Ивашутиным, мы затронули вопрос предательства. За годы, когда П.И. Ивашутин руководил военной разведкой, произошло несколько случаев вербовки иностранными разведками сотрудников ГРУ. Одно из самых крупных дел - предательство генерала Дмитрия Полякова.
Генерал П.И. Ивашутин сказал, что Поляков пошел на предательство в 1962 году во время служебной командировки в США. Он сам предложил услуги американцам, которые воспользовались его предложением.
Причины преступления, которое совершил Поляков, по мнению Ивашутина, были скрыты в недостатках, существовавших в системе отбора кандидатов для прохождения службы в военной разведке.
- Мы многое изменили в этой системе, ввели новые методики, которые стали позволять офицерам ГРУ отбирать наиболее достойных, морально устойчивых и в политическом отношении надежных людей. Главное, подбором кандидатов для службы в военной разведке стали заниматься офицеры, которые имели опыт зарубежной оперативной работы. Все это в комплексе уменьшило просачивание в ряды разведчиков случайных и ненадежных людей. Однако разведка - система, которая воюет постоянно. А на войне потери неизбежны...
По мнению генерала Ивашутина, нынешним разведчикам работать за границей стало значительно труднее. Он считал, что в России не осталось ни одного завода или фабрики, где бы не было американского или иного иностранного представительства.
- Сегодня я поставил бы разведке задачу выделять среди лиц, прибывающих на работу в Россию, разведчиков, чтобы помочь контрразведке вытаскивать их отсюда...
Предложение генерала Ивашутина прозвучало неожиданно. В его душе, которая не могла равнодушно относиться к развалу Советского Союза, видимо всплыли воспоминания о его деятельности в КГБ, когда он сам проводил операции по выявлению и нейтрализации иностранных разведчиков и агентов, оказывавшихся на территории СССР. Возможно, в его душе всегда существовали два начала. Первое - любовь к профессии контрразведчика. Эта любовь была первой и поэтому, несомненно, наиболее сильной. Второе начало - чувство долга перед Отечеством, которое поручило ему в 1963 году работу на должности начальника военной разведки. Эти любовь и долг каким-то чудесным образом переплелись в его душе. Скорее всего, они и были источниками его душевной силы, которая позволяла ему долгие годы работать без устали, принципиально отстаивать свою точку зрения, добиваться внедрения в деятельность разведки новых достижений науки, содействовать продвижению по службе достойных офицеров, многие из которых впоследствии стали талантливыми руководителями военной разведки. Авторитет и пример генерала Ивашутина был маяком, по которому свой жизненный путь сверяли многие офицеры и генералы ГРУ.
Ивашутин никогда не считал победы военной разведки или ее поражения. Он жил в мире, в котором все динамично изменялось и развивалось. Из своего кабинета в здании на Ходынском поле он видел весь мир, чувствовал пульс планеты, предвидел возникновение вооруженных конфликтов, обоснованно и убедительно докладывал руководству СССР возможные варианты развития ситуации в арабо-израильском конфликте, в военных конфликтах в Мозамбике, Анголе или во Вьетнаме. Свою точку зрения генерал-полковник Ивашутин имел и в отношении ввода советских войск в Афганистан в декабре 1979 года...

 Отправлено: 11.01.10 20:17. Заголовок: ГРУ И АФГАНИСТАН - В..

ГРУ И АФГАНИСТАН
- Вопрос о вводе Ограниченного контингента советских войск в Афганистан, - сказал генерал Ивашутин, - обсуждался 17 или 19 декабря 1979 года на совещании у начальника Генерального штаба маршала Николая Огаркова в присутствии всех его заместителей. Как всегда первым предоставили слово начальнику военной разведки. Я категорически отверг идею о возможном прямом вмешательстве во внутренние дела Афганистана и подчеркнул, что мы можем создать там ситуацию, подобную той, в которой оказались американцы во Вьетнаме.
Продолжая рассуждать об отношении Главного разведывательного управления к событиям в Афганистане, генерал Ивашутин обратил наше внимание на то, что все заместители начальника Генштаба поддержали мнение и оценку обстановки, которую изложил начальник ГРУ...
Во время нашей беседы было видно, что проблема ввода советских войск в Афганистан даже через двадцать лет продолжала беспокоить генерала армии Ивашутина, мнение которого впервые не было учтено в Генштабе и Политбюро ЦК КПСС при принятии окончательного решения по этой проблеме.
Действительно, решение о вводе советских войск в Афганистан было принято советским руководством без учета прогнозов Главного разведывательного управления и мнения такого специалиста, как П.И. Ивашутин, которому в 1971 году было присвоено воинское звание генерал армии. Политическое руководство Советского Союза было уверено в необходимости поддержки Апрельской революции, которая произошла в Афганистане 27 апреля 1978 года. В ходе этой революции реакционный режим М. Дауда пал, в Кабуле к власти пришло правительство Н.М. Тараки, которое провозгласило образование Демократической Республики Афганистан.
Большие события в малых странах не происходят без ведома и вмешательства великих держав. Действия правительства Тараки вызвали резко отрицательную реакцию со стороны местной оппозиции, которая подпитывалась со стороны Пакистана американскими агентами. Правительство Тараки оказалось в опасности. Поэтому Политбюро ЦК КПСС и приняло решение, предусматривавшее ввод советских войск в Афганистан с целью стабилизации внутриполитической обстановки в этой стране. Делалось это по просьбе афганского правительства. Потому политическое руководство СССР, видимо, не прислушалось к мнению советской военной разведки.
Войска 40-й армии, усиленные авиацией, вошли в Афганистан в последних числах декабря 1979 - начале 1980 года.
Генерал Ивашутин первый раз посетил Кабул 14 февраля 1980 года. После этого он бывал в Афганистане более десяти раз. Цели его поездок были различны. Прежде всего они носили оперативный характер и были направлены на поиск путей повышения эффективности действий военной разведки в этой стране, так как от военных разведчиков во многом зависела безопасность контингента советских войск.
"Пребывание" Ограниченного контингента советских войск в Афганистане затянулось не на год-два, а не целое десятилетие. Посещая Афганистан, генерал Ивашутин стремился увидеть пути прекращения военного конфликта в этой стране, народ которой никогда не признавал иностранного вмешательства в свои внутренние дела. Сделать это было непросто. Объединить племена, проживавшие в Афганистане, одной идеей и направить их к достижению единой цели было невозможно. Если верить тому, что Восток - дело тонкое, то Афганистан - еще и темное. Ивашутин был уверен в том, что чем быстрее советские войска будут выведены из Афганистана, тем лучше будет для Советского Союза, который тратил на содержание своих войск в этой стране огромные деньги.
Советская военная разведка действовала в Афганистане активно и результативно. Ивашутин, получивший богатый опыт организации разведки и контрразведки в годы Великой Отечественной войны, в новых условиях использовал эти знания, дополняя их современными техническими средствами, которые военная разведка получила под его руководством.
Главному разведывательному управлению удалось создать на территории Афганистана такую систему военной разведки, которая надежно контролировала обстановку в стране и своевременно добывала сведения о любых передвижениях крупных сил и мелких групп оппозиции.
Оценивая деятельность Ивашутина в этот период, начальник Генерального штаба ВС СССР Маршал Советского Союза С.Ф. Ахромеев в октябре 1986 года писал:
- Генерал армии П.И. Ивашутин, как начальник ГРУ, хорошо подготовлен в оперативно-стратегическом отношении. Правильно и глубоко оценивает военно-политическую обстановку в мире, военные приготовления США и блока НАТО и делает правильные выводы из этого для организации военной разведки.
Аппарат ГРУ, подчиненные разведорганы, части и учреждения подготовлены для выполнения задач, стоящих в мирное и военное время...
Побывавший в Афганистане в командировке заместитель министра обороны генерал армии В.М. Шабанов как-то после беседы с П.И. Ивашутиным сказал генерал-лейтенанту П.С. Шмыреву, который тоже был в Кабуле:
- Ваш начальник работает, как бульдозер, переворачивая проблемы одну за другой...
Глубоко понимая, что защита завоеваний Апрельской революции является делом самих афганцев, генерал Ивашутин всячески стремился способствовать укреплению афганской армии. Он установил дружеские отношения с начальником разведки вооруженных сил ДРА генералом Халилем, не только оказывал афганцам помощь советами, но и добивался передачи им необходимой техники и вооружений.
В феврале 1989 года после десятилетнего пребывания в Афганистане советские войска покинули эту страну. В боях в Афганистане погибли около 15 тысяч солдат и офицеров Советской Армии, в том числе и 800 спецназовцев. Восемь спецназовцев ГРУ были удостоены звания Героя Советского Союза. Среди них полковник Колесник В.В., капитан Горошенко Я.П., старший лейтенант Онищук О.П. (посмертно), лейтенант Кузнецов Н.А. (посмертно), сержант Исламов Ю.В. (посмертно), рядовые Арсенов В.Н. (посмертно) и Миролюбов Ю.Н.
Генерал Ивашутин считал, что вывести советские войска из Афганистана необходимо было значительно раньше...

СТРАТЕГ
История "холодной войны" - это история неудержимой и неограниченной гонки вооружения, дипломатических демаршей и военных конфликтов, региональных войн и редких встреч лидеров США и СССР, в ходе которых делались попытки удержать мир от развязывания третьей мировой войны. Периоды исключительной напряженности сменялись редкими оттепелями, обещавшими новые мирные перспективы, позволявшие сосуществовать двум противоположным социально-политическим системам. Все это хорошо описано в книгах советских и американских политиков и дипломатов, которые принимали непосредственное участие в многообразных событиях тех уже пережитых лет. Нет только летописи противоборства разведок двух социально-политических систем, которые тоже принимали активное участие в тех событиях. Возможно, когда-нибудь будет подготовлен научный труд о том, как противоборствовали разведки стран НАТО против разведок стран Варшавского договора. В том исследовании, несомненно, найдется немало места и роли начальника ГРУ генерала армии П.И. Ивашутина, который, как считают его соратники, был главным организатором взаимодействия военных разведок вооруженных сил стран Варшавского договора.
С первых же дней своей деятельности, в качестве начальника ГРУ, генерал Ивашутин задумал по возможности объединить усилия разведывательных служб дружественных СССР государств для решения общих задач. Ивашутин мыслил стратегически - невидимый фронт, на котором шла бескомпромиссная война специальных служб, охватывает весь земной шар. Поэтому важно было объединить силы разведывательных служб, организовать их сотрудничество и взаимодействие. Идея эта была одобрена министром обороны СССР, получила поддержку и в военных министерствах дружественных Советскому Союзу государства. Главной особенностью этого стратегического взаимодействия было то, что Главное разведывательное управление выступало в качестве равноправного члена среди всех разведывательных управлений вооруженных сил стран Варшавского договора.
Со временем были разработаны формы взаимодействия. В качестве основных были приняты ежегодные совещания начальников разведывательных управлений и личные встречи начальника ГРУ с каждым начальником военной разведки в процессе решения тех или иных оперативных и других вопросов. Поскольку Главное разведывательное управление располагало более мощной базой, чем другие разведывательные управления, то по просьбе коллег на генерала Ивашутина была возложена вся организаторская и подготовительная работа к ежегодным совещаниям.
В этих совещаниях принимали участие начальники военных разведок вооруженных сил Болгарии, Венгрии, ГДР, Польши, Советского Союза и Чехословакии. На совещаниях при обсуждении протокольных и информационных вопросов присутствовали делегации разведывательных управлений вооруженных сил Кубы и Румынии.
Совещания проводились один раз в год в столицах стран Варшавского договора. Была установлена и демократичная очередность определения мест проведения совещаний - по алфавиту. Постоянным секретарем этих совещаний был назначен генерал-майор П.Ф. Боровинский.
Оценивая отношения П.И. Ивашутина с начальниками разведывательных управлений вооруженных сил стран-участниц Варшавского договора, генерал-майор Боровинский писал:
- Петр Иванович Ивашутин не только решал с начальниками разведывательных управлений служебные вопросы, но и поддерживал с ними дружеские отношения. Особенно добрые отношения у Ивашутина сложились с начальником военной разведки вооруженных сил Болгарии генералом Зикуловым и начальником чехословацкой военной разведки генералом Брож. Вместе с ними Ивашутин разрабатывал основные идеи по подготовке и проведению первого совещания начальников военных разведок стран Варшавского договора...
Еще одной важной особенностью этих совещаний было то, что на них всегда присутствовали министры обороны тех стран, в столицах которых собирались начальники военных разведок. Министры обороны встречались с генералом Ивашутиным и использовали эти встречи для получения информации закрытого характера по военным и военно-политическим вопросам. На встречах с министрами обороны утверждались планы сотрудничества и взаимодействия военной разведки той или иной страны с Главным разведывательным управлением.
Однажды после очередного совещания начальников военных разведок, которое проходило в Софии, министр обороны Болгарии генерал Джуров попросил генерала армии Ивашутина сделать обзорный доклад о положении в вооруженных сил НАТО для всех своих заместителей. Доклад начальника ГРУ продолжался более полутора часов. Петр Иванович выступал без каких-либо записей и конспектов. Его познания о вооруженных силах стран НАТО и их возможностях произвели на всех присутствовавших неизгладимое впечатление.
В конце встречи генерал Джуров поблагодарил начальника советской военной разведки за содержательный доклад и сказал:
- Знания генерала Ивашутина по всем вопросам состояния вооруженных сил вероятного противника и всем видам специальной работы настолько значительны и конкретны, что это вызывает у болгарской стороны восхищение и удовлетворение тем, что вопросы взаимодействия между разведывательными управлениями стран Варшавского договора находятся в опытных и надежных руках...
С начальником ГРУ часто встречались начальник разведывательного управления Чехословацкой народной армии генерал Брож, начальник разведывательного управления армии ГДР генерал Грегори. По оценке генерала Грегори, после бесед с генералом Ивашутиным все становилось на свои места, четко определялась перспектива, легче решались оперативные задачи, которые раньше казались невыполнимыми.
Генерал Ивашутин поддерживал постоянные рабочие контакты с начальником разведывательного управления венгерской армии генералом Шаркези и начальником военной разведки Войска Польского генералом Кищак.
Генерал Шаркези считал генерала Ивашутина человеком, которой не стоял на месте, а всегда смотрел вперед, дальновидно предостерегая коллег от неоправданных рисков в вербовочной работе и в решении специальных задач.
Начальник венгерской военной разведки генерал Сюч, заменивший на этом посту своего предшественника генерала Шаркези, говорил о том, что многому в оперативной работе он научился у Петра Ивановича Ивашутина. В 1984 году Сюч несколько раз приезжал в Москву, встречался с Ивашутиным для консультаций по поводу одной важной операции. Когда она завершилась успешно, Сюч лично поблагодарил генерала Ивашутина за плодотворные консультации.
Генерал армии Ивашутин успешно взаимодействовал с начальниками военных разведок вооруженных сил стран Варшавского договора около 15 лет. Они считали Петра Ивановича мудрым руководителем, опытным стратегом в военной разведке, способным принимать ответственные решения по сложным вопросам оперативной деятельности специальных служб...
В начале 80-х годов прошлого века наметилось улучшение отношений СССР с Северной Кореей. Летом 1985 года в связи с 40-летием освобождения Кореи от японских захватчиков Пхеньян посетила советская военная делегация во главе с Маршалом Советского Союза В.И. Петровым. В конце ноября того же года по приглашению корейской стороны в Пхеньян выехала группа генералов и офицеров ГРУ во главе с генералом армии П.И. Ивашутиным. В Пхеньяне советскую военную делегацию принимал начальник генерального штаба генерал армии О Гык Рель, молодой и энергичный человек. Делегация во главе с Ивашутиным была принята и Ким Ир Сеном в его резиденции, расположенной в Алмазных горах. С целью оказания помощи КНДР Ивашутин предложил установить в одном из районов Северной Кореи комплекс радиотехнической разведки "Рамона" чехословацкого производства для разведки объектов армии и военно-морских сил Южной Кореи. Корейские разведчики с радостью восприняли предложение генерала Ивашутина. Летом 1986 года в Москве начальник Генерального штаба Маршал Советского Союза С.Ф. Ахромеев и начальник генштаба ВС КНДР генерал армии О Гык Рель подписали соответствующее соглашение...
Генерал армии П.И. Ивашутин поддерживал рабочие контакты с военными разведчиками Сирии, Кубы и Вьетнама. В целом сотрудничество и взаимодействие с начальниками разведок вооруженных сил дружественных Советскому Союзу государств позволяло начальнику ГРУ быть в курсе важных военных и военно-политических событий, которые происходили во всех регионах мира, что в значительной степени укрепляло безопасность СССР...

ПАМЯТЬ
Генерал армии Петр Ивашутин построил свой дом, воспитал достойных детей - сына Юрия и дочь Ирину, вырастил дерево. Он вместе со своими соратниками создал систему отечественной военной разведки, которая и по сей день своими усилиями способствует укреплению безопасности России.
В самом начале 1987 года П.И. Ивашутин оставил должность начальника ГРУ. 23 февраля того же года он был назначен в Группу генеральных инспекторов Министерства обороны СССР, которую называли "райской группой". Петр Иванович практически ослеп. Поругивал офтальмолога Федорова за неудачную операцию.
В "раю" Петр Иванович побыл не долго. 12 мая 1992 года он был уволен в отставку по состоянию здоровья.
Обо всем этом, так или иначе, рассказывали Петр Иванович и его соратники, генералы и офицеры, прослужившие в военной разведке по сорок и более лет. Один из ветеранов ГРУ, назовем его Егорычем, сказал, что генерал Ивашутин был таким руководителем военной разведки, которых больше не будет. Высокая оценка. Но вряд ли не будет. Россия богата талантами...
Какой же след оставил в памяти своих соратников и друзей Герой Советского Союза Петр Иванович Ивашутин?
Генерал-полковник Ф.И. Ладыгин, который был начальником Главного разведывательного управления в 1992–1997 годах, считает, что "...Герой Советского Союза генерал армии П.И. Ивашутин создал уникальную систему военной разведки, которая располагает всеми ныне известными способами, методами, силами и средствами добывания сведений, необходимых для гарантированного обеспечения безопасности страны. Эта система неоднократно доказывала свою высокую боевую готовность и надежность... Отечественная военная разведка оказалась столь жизнестойкой, что смогла не только выдержать все удары, обрушившиеся на нашу страну в результате развала Советского Союза, но и успешно решать задачи в интересах безопасности Российской Федерации и российского народа как в переломные 90-е годы прошлого столетия, так и в начале нового века с его новыми вызовами и угрозами для России".
Генерал-полковник А.Г. Павлов, один из заместителей начальника ГРУ, считал, что "...объективно рассматривая работу военной разведки в тот период, когда ее возглавлял генерал армии П.И. Ивашутин, можно по праву назвать этот период в истории военной разведки "эпохой Ивашутина" в ГРУ..."
Генерал-полковник в отставке Г.А. Михайлов, вспоминая годы работы в Главном разведывательном управлении, сказал:"...В кабинете начальника ГРУ часто бывали советские послы из разных стран. Частыми посетителями начальника военной разведки были крупные советские ученые и ведущие конструкторы ракетной, ядерной и космической техники... О встрече с П.И. Ивашутиным просил даже начальник военной разведки комитета начальников штабов США генерал Вильсон, бывший проездом в Москве. Встреча состоялась в управлении внешних сношений Министерства обороны на Гоголевском бульваре. После нее Вильсон весьма высоко отзывался о своем собеседнике..."
Ветеран военной разведки генерал-лейтенант в отставке Ю.А. Бабаянц считает, что"...при всей своей загруженности массой проблем и решаемых задач П.И. Ивашутин глубоко вникал в работу по руководству агентурой, знал псевдонимы наиболее ценных агентов и сферу их занятости..."
Лауреат Ленинской премии, заслуженный деятель науки Российской Федерации вице-адмирал в отставке В.Ф. Кострюков вспоминал, что "...генерал армии П.И. Ивашутин, ставя задачу комплексной автоматизации органов военной разведки прежде всего делал упор на решение проблемы оперативного слежения за военно-политической обстановкой в мире и управления силами и средствами разведки в масштабе времени, близкому к реальному. Эта проблема была решена. Мне особенно запомнилось его напутствие: "Берегите программистов. Это золотой фонд автоматизации, и ни в коем случае не допускайте сокращения их численности..."
Ветеран военной разведки генерал-лейтенант в отставке И.Г. Коноваленко, описывая характер начальника ГРУ Ивашутина, сказал:
"...Генерал армии П.И. Ивашутин был человеком скромным. При поездках в войска или на учения Петр Иванович никогда не беспокоился о своем размещении и не требовал ничего лишнего для себя. Питание, транспорт у него были такими же, как и у всех генералов и офицеров. Главком Группы советских войск в Германии генерал армии В.А. Беликов как-то сказал мне с улыбкой:
- Что у тебя за начальник? Не ест, не пьет. На "Чайке" не хочет ездить..."
Дополнить эту характеристику может и наш разговор на даче у генерала армии Ивашутина летом 1999 года. Речь зашла о его даче. И вот что он нам рассказал:
- Дача у меня была государственной. Но в 1992 году чиновники поставили условие: или выкупай, или съезжай... Затребовали 200 тысяч рублей. На сберкнижке у меня было лишь девять тысяч. Пришлось продать ружья, которые сам покупал и которые мне дарили. Добавил к ним шубу жены и дочери. Еле собрал необходимую сумму. Потом на ремонт потратил кучу денег...
Участник Великой Отечественной войны ветеран военной разведки генерал-лейтенант в отставке Г.И. Долин, вспоминая о генерале армии П.И. Ивашутине, сказал, что в его биографию"...неизгладимой строкой вошли знаковые события даже такие, как волнения рабочих Новочеркасского электровозостроительного завода в 1962 году. Петр Иванович выезжал в Новочеркасск в составе правительственной комиссии во главе с Анастасом Микояном. Ивашутин предлагал иные, более гуманные меры воздействия на зачинщиков и организаторов беспорядков. Однако наверху отдали предпочтение жесткой расправе с бунтовщиками..."
События в Новочеркасске в 1962 году действительно стали знаковой вехой в жизни Петра Ивашутина. Менее чем через год, то есть в марте 1963-го, он попросил назначить его на освободившуюся должность начальника Главного разведывательного управления. Генерал понимал, что главная задача военной разведки - своевременное вскрытие внешних угроз безопасности государства и народа. Принимать участие в "умиротворении" выступлений рабочих, из среды которых он вышел сам, Ивашутин не хотел...
Генерал-лейтенант в отставке В.М. Руденко обратил внимание на то, что "...Петр Иванович вел скромный образ жизни. В выходные дни выезжал на рыбалку. Это был его любимый вид отдыха. С ним выезжали его постоянные партнеры полковник В.С. Родюшкин и генерал-лейтенант К.А. Сеськин. Практически ежегодно он проводил свой отпуск в санатории "Эшери" (Абхазия), где также очень часто на катере или лодке выходил в море на рыбалку. В Черном море хорошо ловилась ставридка. Петр Иванович всегда имел большой успех. Он умудрялся вылавливать сотни ставридок за несколько часов..."
Ветераны военной разведки, которые составляли "команду Ивашутина" и хорошо знали его, отмечали его исключительную работоспособность даже в преклонном возрасте. П.И. Ивашутин любил русскую литературу и поэзию, знал наизусть многие стихи А.С. Пушкина, Ю.М. Лермонтова и других поэтов. Он любил интересные книги, встречался с писателями Юлианом Семеновым, Вадимом Кожевниковым, Василием Ардаматским, Евгением Воробьевым, авторами замечательных книг о деятельности советских военных разведчиков в годы Великой Отечественной войны. Генерал П.И. Ивашутин был для этих писателей великолепным консультантом. Он также курировал подготовку интересного двухтомника о военных разведчиках Я. Берзине, Р. Зорге, В. Заимове, Л. Маневиче, И. Винарове, И. Штебе и других. Не без его участия вступительные статьи к первому и второму томам написали Маршалы Советского Союза А.М. Василевский и И.Х. Баграмян. Таким образом, эти прославленные полководцы выразили свое уважение военным разведчикам и в целом советской военной разведке, которая всегда надежно решала трудные задачи по укреплению безопасности страны.
С журналистами П.И. Ивашутин не встречался. Он считал, что разведка в рекламе не нуждается. Однако по просьбе "Военно-исторического журнала" он написал статью "Докладывала точно..." о деятельности военной разведки накануне и в годы войны. В 1998 году в еженедельнике "Независимое военное обозрение" была опубликована его статья "Разведка, интегрированная в политику".
Важным выводом тех статей можно считать мнение генерала армии П.И. Ивашутина о том, что боевая готовность военной разведки всегда должна быть на ступень выше боевой готовности тех частей, которые она обеспечивает своими разведывательными данными...
Реформируя и укрепляя систему военной разведки Генерального штаба Вооруженных Сил страны, генерал армии П.И. Ивашутин руководствовался именно этим принципом. И он был прав. Разведки много никогда не бывает.
Участник Великой Отечественной войны, лауреат Государственной премии генерал-лейтенант в отставке П.С. Шмырев накануне 100-летия со дня рождения П.И. Ивашутина рассказал о последних годах жизни генерала Ивашутина:
- 27 октября 1999 года нам обоим вручали в Кремле государственную награду - орден "За заслуги перед Отечеством". Петр Иванович был награжден орденом III степени, а я - IV. Сопровождал Петра Ивановича, потерявшего зрение, его верный помощник И.А. Попов. Когда назвали фамилию Ивашутина, Игорь Попов взял под руку Петра Ивановича и подвел его к Президенту России Б.Н. Ельцину.
- Это его сын? - спросила меня рядом сидевшая дама.
- Нет, ответил я, это его адъютант.
- Молодец, - с теплотой в голосе заключила моя соседка...
Зимой 2001 года мы проводили в последний путь верную спутницу жизни Петра Ивановича - его супругу.
- Тут и меня похороните, - сказал он мне в тот скорбный день.
Через год, 4 июля 2002 года, его не стало. Мы сделали, как он просил...
Ни одному из начальников ГРУ не довелось прослужить в должности руководителя отечественной военной разведки около четверти века. И ни одному из них не суждено было внести такой весомый вклад в развитие отечественной военной разведки. Генерала армии П.И. Ивашутина до сих пор вспоминают в ГРУ и уважительно называют только по имени и отчеству.
В соответствии с указом Президиума Верховного Совета СССР от 1 ноября 1974 года генералу армии Петру Ивановичу Ивашутину был вручен маршальский знак отличия "Маршальская звезда".
П.И. Ивашутин не стал Маршалом Советского Союза, но он стал Маршалом советской военной разведки. По труду и честь.
Петр Иванович добросовестно служил в Вооруженных Силах нашей страны более пятидесяти лет. За мужество и отвагу, проявленные в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками в годы Великой Отечественной войны и успешную деятельность по укреплению Вооруженных Сил СССР в послевоенный период генералу армии П.И. Ивашутину 21 февраля 1982 года было присвоено звание Героя Советского Союза.
5 ноября 1998 года на торжественном собрании в ГРУ министр обороны РФ Маршал Российской Федерации И.Д. Сергеев вручил П.И. Ивашутину знак "За службу в военной разведке" за № 001.
4 сентября 2009 года в Главном разведывательном управлении состоится митинг, в ходе которого будет открыта мемориальная доска. На ней изображен барельеф П.И. Ивашутина и сделана лаконичная надпись "В этом здании работал с марта 1963 по июль 1987 года Герой Советского Союза генерал армии Ивашутин Петр Иванович".
Тот, кто работал в Главном разведывательном управлении в годы, когда военной разведкой руководил П.И. Ивашутин, никогда не забудет это время.
Тот, кто пришел в военную разведку в начале ХХI века и не имел возможности работать под руководством генерала армии Ивашутина, останавливаясь у этой мемориальной доски, несомненно, заинтересуется судьбой этого человека, чье имя уже вписано золотыми буквами не только в историю российской военной разведки, но и в военную историю России.
Аура Героя Советского Союза генерала армии П.И. Ивашутина и память о нем обладают удивительной силой. Изучая его жизнь, знакомясь с некоторыми результатами его многолетней деятельности, встречаясь с его соратниками, я постоянно вспоминал нашу встречу на его даче летом 1999 года, его милую супругу Марию Алексеевну, угощавшую нас незамысловатым тортом. Она напоминала мне мою мать, донскую казачку, которую тоже звали Марией.
Занимаясь сбором материала и его осмыслением, я неоднократно ловил себя на мысли, что Петр Иванович Ивашутин продолжает бескорыстно и самоотверженно служить нашему Отечеству.
Память о генерале Ивашутине, с одной стороны, воодушевляет силой достойного примера служения Отечеству, с другой - заставляет самокритично оценивать результаты своей деятельности и думать о том, все ли мы правильно делаем для укрепления безопасности нашей России...

 Отправлено: 13.01.10 17:48. Заголовок: VStar76 пишет: Явля..

VStar76 пишет:

цитата:

Являясь начальником контрразведки "Смерш" 3-го Украинского фронта, генерал-майор П.И. Ивашутин....

....За этот период службы генерала П.И Ивашутина привожу рукопись полковника Царихина Новомира Ивановича, участника ВОВ, сталинского сокола, а ныне экскурсовода военно-исторического музея ЮОК (Южного оперативного командования, бывшего ОдВО). Ему за эту операцию (организованную Ивашутиным), лет 15 тому назад рассказал один из ее участников - "пленный" советский офицер, - Илья Вакулович Трегубенко. Новомир Иваныч - интересный человек и мой добрый знакомый.

....Одесса была освобождена 10 апреля 1944 г. Но перед этим...

- К вечеру 7 апреля штаб 5-й ударной армии генерала Цветаева располагался за с. Новая Дофиновка, в стороне от Николаевской дороги, у лимана. В отдельной хате, чуть в стороне от штаба армии, под маскировочной сеткой расположился армейский отдел военной контрразведки "Смерш".
- Рано утром 8 апреля туда по вызову прибыли четыре старших лейтенанта из разных дивизий 5-й, 6-й и 8-й армий 3-го Украинского фронта. Офицеры не были знакомы. В комнатке, куда пригласили офицеров, были генерал-лейтенант и подполковник. Генерала офицеры знали, - это был начальник Управления военной контрразведки "Смерш" фронта Петр Иванович Ивашутин.

- "Представляться не нужно, я вас знаю", - начал разговор генерал. Начальник "Смерша" генерал Абакумов оказал нам бьльшое доверие, - поручил выполнить очень ответственную работу. Завтра, 9-го апреля нашей разведке нужно проникнуть в Одессу, выйти на конспиративную квартиру и передать коды и шифры нашим разведчикам-нелегалам до взятия нами Одессы. Им это очень нужно для дальнейшей их деятельности, а для нашего высшего командования их работа очень важна для планирования в дальнейшем стратегических операций.
- Нелегалы, - я не знаю кто они, знаю, что они в войсках немецких и румынских и они вместе с оккупантами должны эвакуироваться, а может быть и с боем прорываться из города. Одесса уже окружена. Бои идут на окраинах города, поэтому встретится с нелегалами, крайний срок, нужно завтра... Эту задачу я поручаю выполнить вам. На подготовку - один день, сегодня. Ночью вас переправят через линию фронта. Готовность - в 23.00.
- Знакомится друг с другом, выяснять кто вы и откуда, запрещаю. После выполнения задания забыть об этом. Легенда на операцию разработана, даже... на худший вариант. С вами будет работать только подполковник. Общение - со мной и с ним, больше ни с кем.

- Рассвет 9 апреля был пасмурным, с моросью, холодным ветром. С востока была слышна пулеметная стрельба, грохот артиллерии., разрывы снарядов, - там в районе с. Фонтанка и Крыжановка шёл бой.
- По дороге, вдоль Лузановки, восточной окраины города, шли отступающие с передовых позиций небольшие румынские подразделения, отдельные раненые солдаты и офицеры, ехали крытые грузовики Хеншель и Форд (так в тексте) с огромными красными крестами на тентах, румынские повозки с ранеными. А к линии оборонительных рубежей, к поселкам Шевченко и Крыжановка, грохоча гусеницами спешили тяжелые полугусеничные грузовики "Мерседес-Бенц" с грузом снарядов и мин. Иногда сюда, на Лузановку падали снаряды, создавая панику среди идущих навстречу друг другу солдат. Оккупанты серьезно готовились к обороне Одессы и на боевые позиции шли все новые и новые подразделения и боевая техника 6-й армии СС.

- Между дорогой и морем, на пляже Лузановка стояли два грибовидных дота, возле которых были несколько румынских солдат.
- В стороне от дороги, у самой кромки воды, по песку Лузановского пляжа шли четверо военных в сторону Одессы. Впереди шел высокий немецкий офицер, за ним - пленный офицер Красной Армии, сзади рослый немецкий офицер и румын-конвоир. Немцы были в камуфляжной форме, в полевых кепи с орлом и черепом под ним, вооруженные автоматами и пистолетами, со стальными шлемами в маскировочных чехлах сзади, на поясном ремне. Через расстегнутые сверху камуфляжные куртки были видны черные петлицы с серебрянными молниями СС на воротниках кителей и серебряные кубики знаков различия воинских званий СС - штурмфюрер (капитан) и обершарфюрер (фельдфебель) "Пленый" старший лейтенант был в гимнастерке без ремня, со связанными за спиной руками. "Румын" - в шинели, с немецкой винтовкой. Эта четверка - были наши разведчики. У "офицеров СС" под камуфляжными куртками были гранаты и магазиныы для автоматов. У "румына" под шинелью были пистолеты и гранаты. "Пленный" тоже был вооружен: в галифе, в кожаных карманах, стволами вниз через специальные отверстия, находились два, готовых к стрельбе, "Парабеллума".

- В районе Пересыпи, возле разрушенных корпусов завода сельхозмашин немецкая полицейская часть готовилась к обороне. Солдаты в стальных шлемах, полевых кепи, пилотках, шинелях и куртках готовили позиции для 50-мм. противотанковых пушек, устанавливали 13-мм. и 20-мм. тяжелые станковые пулеметы. Все были заняты своим делом и на четверку наших разведчиков никто внимания не обращал.
- Отдельные группы отступающих румын и немцев после Пересыпьского моста шли по Приморской улице, в сторону морского порта, а вместе с ними и наши разведчики. Потом, по спуску Кангуна они направились верх, к центру города. На улицах и даже во дворах людей не было видно. Окна домов были занавешены одеялами , или закрыты ставнями. Изредка в сторону порта проезжала машина с грузом, - оккупанты драпали из Одессы.

- На ул. Екатерининской, за костелом, на углу ул. Полицейской, осмотревшись, разведчики вошли в подъезд трёхэтажного дома. В подъезде была тишина, из-за дверей квартир ничего не было слышно, как будто все притаились, или вымерли...
- На условный стук в дверь нужной квартиры третьего этажа сначала никто не ответил, но потом дверь отворилась. Женщина, хозяйка квартиры спокойно смотрела на "немецких" офицеров, на "пленного" и молчала. Разведчики рассматривали даму.
- "Вы из Москвы?" - спросил "штурмфюрер", - это был пароль... "Да..." прошептала хозяйка квартиры, - Скорей проходите...
У хозяйки квартиры разведчики получили нужную информацию о нелегалах, привели себя в такой вид, как будто они служат и живут в городе, ходят по асфальту и в кабинетах, а не пришли с окопов, с фронта. Трое разведчиков ушли на встречу с нелегалами, а "пленный" остался.

- Вечером, когда уже темнело и на окраинах Одессы был слышен бой, разведчики вернулись - усталые, голодные, но довольные. Сказали только, что с кем надо встретились, все что надо передали, но как это было и кто те люди, ради которых они рисковали головой - ни слова.
- Ночь спокойной не была. На улицах слышалась стрельба, рёв моторов, лязг гусениц, цокот копыт, крики на разных языках. Разведчики не спали, были готовы к бою, ведь в любой момент убегающие оккупанты могли ворваться в квартиру...
- Утро 10 апреля было солнечным, теплым, - взрывы и пальба прекратились. Хозяйка открыла окна и в и в квартире услышали русскую песню, крики "Ура", громкий разговор и женский смех. Было ясно, - Красная Армия освободила Одессу. Но выйти на улицу в одежде врага, без своих документов разведчики не могли, - это было не безопасно.
- В 12 часов дня к дому подъехал "Виллис". Вошедший в квартиру офицер представился и сообщил, что генерал Ивашутин уже знает, что вы выполнили свою задачу, прислал свою машину и ждет вас в штабе.

- В штабе подробно, - устно, затем в письменном виде каждый отчитался о выполненном задании, а затем, даже не познакомившись между собой разведчики разъехались по своим частям. Им было сказано, что за выполнение этого важного задания они будут представлены к наградам. Но участник той операции старший лейтенант Трегубенко И.В. никакой награды не получил.

- Кстати, Трегубенко И.В. рассказывал Новомиру Ивановичу, что был удивлен обилию американской амуниции в штабе "Смерша" - машины американские - джипы "Виллис" и Форды, бензин американский, над машинами и домиком - американские маскировочные сетки. У солдат охраны и подполковника были "Томпсоны" с диском на 100 патронов. В комнатах штаба были американские радиостанции, полевые телефоны и другая аппаратура. Рядом со штабом американские бронемашины с радиостанциями УКВ, пеленгаторы. У офицеров - американские фонарики на поясе. Видели - сухое молоко, яичный порошок, ели тушенку, сгущенку, - все тоже американское.

ЭПИЛОГ.

....Небольшая механизированная немецкая группа с командованием немецкого корпуса СС, штаба румынских войск и администрации в ночь с 9 на 10 апреля пытались прорватся через Каролино-Бугаз по косе на другую сторону Днестровского лиммана, в Аккерман (Белгород-Днестровский), но кавдивизия КМГ Плиева не дала это сделать.
- Группа вернулась на Одессу и по Тираспольской дороге пошла на Тирасполь (по уже занятой нашими территории). В этих местах были танковые и артиллерийские подразделения 8-й и 46-й и 37-й армий, но они "пропустили" немецкую мотогруппу. Очевидно, в этой группе и были те наши нелегалы, которым четверо разведчиков накануне доставили новые коды и шифры.

- Операция дерзкая по замыслу и исполнению удалась полностью, в чем, несомненно, заслуга генерала Ивашутина П.И.

 Отправлено: 19.01.10 11:15. Заголовок: ил пишет: Сьемки эт..

ил пишет:

цитата:

Сьемки эти сделаны на учениях над балтикой в мае.Самолеты нас сопровождали чешские

Уважаемый ИЛ!
Пилот ОСАП (а/б Шперенберг, ГСВГ), который возил летно-подьемный состав ОРАО после того как я ему передал твое сообщение чьи это самолеты сопровождения, сначала написал мне что у чехов только наши МИГи, а на снимке шведские самолеты. Но через короткое время прслал вот это: "Да,"хозяин" фотографий прав. Я уточнил. 12 самолетов Saab JAC 39C "Грипен" (многоцелевые истребители) и 2 самолета Saab JAC 39B "Грипен" (учебные истребители) взяты в наём чешскими ВВС сроком на 10 лет у Швеции. 4 самолета из них патрулировали возд. пространство стран НАТО над Прибалтикой с авиабазы Зокняй (Шяуляй), Литва, в период май-август 2009 года. Вот в этот период, очевидно и были сделаны эти снимки. Да, согласен, классные фото. Спасибо".

 Отправлено: 22.01.10 20:05. Заголовок: Украина помогла Пент..

Украина помогла Пентагону

Военной разведке США, перед которой ранее была поставлена задача получить образцы «сушек», повезло. Готовить спецоперацию по угону Су‑27 «перебежчиком», просящим у США политического убежища, не пришлось. Украинское издание «Русский обозреватель» опубликовало информацию о том, что ВВС Украины продали Пентагону два российских истребителя Су‑27, представляющие серьезную проб-лему для F‑15 США.

СУ-27 является базовым истребителем, известным по кодификации НАТО как Flanker, т.е. «Удар во фланг». Эта машина не раз на учениях демонстративно утерла нос американским истребителям. Теперь с помощью Украины ВВС США смогут использовать «трофейные» самолеты для отработки эффективного противодействия этой боевой единице.

В течение последних нескольких лет Россия поставляла истребители семейства Су-27/30 в Индию, Китай, Малайзию, Венесуэлу, Индонезию и Алжир, где они составили основу национальных военно-воздушных сил.

АНБ США «промониторит» Россию

После того как в ходе визита в Москву президента США Барака Обамы было подписано соглашение о регулярном транзите через воздушное пространство РФ американских военных грузов для многонациональных сил в Афганистане, специалисты заговорили о том, что Москва преподнесла Вашингтону ценный подарок. Сделано это в период, когда раздраженные миролюбивой риторикой нового президента США республиканцы все сильнее атакуют Обаму, которому якобы нечего было предъявить своим политическим оппонентам. Теперь, в соответствии с достигнутой договоренностью (документ подписали министр иностранных дел Сергей Лавров и заместитель госсекретаря по политическим делам Уильям Бернс), над территорией России ежедневно будут пролетать 12 самолетов. При этом общее число таких полетов может составить до 4,5 тыс. ежегодно. Сергей Лавров разъяснил, что «юрисдикция Российской Федерации будет применяться во всех тех случаях, когда мы этого захотим и потребуем. У нас есть право попросить любой рейс приземлиться в РФ для проверки соответствия заявленных грузов тому, что реально находится на борту».

Многие специалисты считают, что благодаря военному транзиту Соединенные Штаты получат благоприятную возможность для ведения против объектов на территории России радиоэлектронной разведки. Предполагается, что полеты в воздушном пространстве РФ будут совершать стратегические военно-транспортные самолеты С-17. Их конструктивные особенности позволяют легко дооснащать машину специальными комплексами радио- и радиотехнической разведки. При этом выявить наличие электронной начинки путем внешнего осмотра российская сторона не сможет. Для этого потребовалась бы полная разборка самолета, что нереально. Таким образом, выполняющие полет на высоте 10-12 тыс. метров в недоступном прежде воздушном пространстве, оснащенные соответствующей аппаратурой «транзитные» С-17 становятся идеальными платформами для электронной разведки. Прежде о таких возможностях в АНБ США даже не мечтали, поскольку подобных визитеров сбивали.

 Отправлено: 22.01.10 22:38. Заголовок: VStar76 пишет: стра..

VStar76 пишет:

цитата:

стратегические военно-транспортные самолеты С-17. Их конструктивные особенности позволяют легко дооснащать машину специальными комплексами радио- и радиотехнической разведки. При этом выявить наличие электронной начинки путем внешнего осмотра российская сторона не сможет. Для этого потребовалась бы полная разборка самолета, что нереально

Виктор, разбирать самолет РЭР не обязательно! Есть еще (я надеюсь) умельцы как этому противостоять. Если думать иначе-надо стреляться (не рано ли?). Я верю, что мозгов у наших военных хватает и все будет нормально. Если этой веры нет-сливай воду.

 Отправлено: 23.01.10 22:47. Заголовок: Над нашими объектами..

Над нашими объектами практически ежечасно пролетают американские спутники-шпионы, оперативным дежурным приходят телеграммы с графиком пролета и требованием соблюдать радиомолчание, но если молчать, то никой работы не будет , значит и результата не будет, в лучшем случае деж. делает отметку в журнале о пролете сп-шп., на этом вся бдительность и заканчивается, тоже самое будет и с пролетами самолетов-шпионов.

 Отправлено: 21.02.10 07:43. Заголовок: ПОЗДРАВЛЯЮ ! http:/..

ПОЗДРАВЛЯЮ !

 Отправлено: 21.02.10 10:03. Заголовок: ВсехОСНАЗовцев от вс..

 Отправлено: 23.02.10 11:38. Заголовок: Так пусть в бокале б..

Так пусть в бокале булькает и плещется,
Когда надежно обеспечен тыл!
Успехов Вам, защитники Отечества,
В сей славный День Вооруженных Сил!

С Днем Советской Армии и Военно-морского Флота!
УРА! УРА! Ура!

 Отправлено: 12.04.10 09:33. Заголовок: Станция радиотехниче..

Станция радиотехнической разведки "Кольчуга"

Подробности: ЗДЕСЬ

 Отправлено: 07.05.10 11:41. Заголовок: ЭРРС-1 «Эллипс» Раз..

ЭРРС-1 «Эллипс»
Размещение, порядок развертывания, подготовки к работе и проверки работоспособности, практическая работа.
Аппаратура ЭРРС-1 обеспечивает:
определение несущей частоты с точностью до половины полосы пропускания используемого канального фильтра;
измерение частоты следования импульсов с помощью анализатора при ее значениях в пределах 200—8000 Гц с точностью::10% или оценку ее значения на слух с помощью приемного устройства как в диапазоне 200—8000 Гц, так и за его пределами в интервале воспринимаемых на слух звуковых частот;
определение направления на источник излучения (РТС);
определение числа оборотов антенн радиотехнических станций.
Реальная чувствительность аппаратуры на рабочих участках диапазонов частот не хуже 7- 10~7 Вт.
Точность определения направления на источник импульсных излучений не менее 15°.
Аппаратура ЭРРС-1 включает в себя рабочий комплект, вспомогательную аппаратуру и принадлежности.
В рабочий комплект входят приемное устройство с головным телефоном , анализатор-индикатор с кабелем.
Вспомогательная аппаратура и принадлежности состоят из импульсного калибратора, искрового генератора, сумки для переноски аппаратуры рабочего комплекта, ЗИП.
Импульсный калибратор и искровой генератор предназначены для проверки аппаратуры при обслуживании. Импульсный калибратор придается из расчета один калибратор на десять комплектов аппаратуры.
Приемное устройство аппаратуры обеспечивает прием импульсных излучений радиотехнических станций, определение несущей частоты принимаемого сигнала и направления на источник излучений, а также определение частоты следования импульсов на слух по тональному выходному каналу.
Приемное устройство представляет собой трехканальный приемник детекторного типа с тональным выходом на слуховой индикатор (телефон) и импульсным выходом на анализатор-индикатор.
Приемное устройство включает в себя антенные устройства, фильтры, детекторные головки, входные аттенюаторы, предварительные импульсные усилители, импульсные усилители, выходной усилитель, оконечный импульсный усилитель, выходной каскад тонального индикатора и формирователь тонального сигнала.
Антенные устройства предназначены для направленного приема электромагнитной энергии и выполнены в виде блока приемного устройства, включающего в себя антенны трех частотных каналов. Антенны частотных каналов выполнены в виде плоских спиралей Архимеда. В качестве симметрирующего устройства в антеннах применены четвертьволновые стаканы. Антенный блок соединен с входами фильтров пятидесятиомным коаксиальным кабелем.
Фильтры с детекторными головками предназначены для разделения сигналов по частотным каналам и детектирования. Фильтры и детекторные головки выполнены в коаксиальном варианте.
Антенны, фильтры, детекторные головки, входные аттенюаторы и предварительные импульсные усилители образуют частотные каналы (поддиапазоны) входной части приемного устройства.
Каждый частотный канал связан с переключателем 5 ДИАПАЗОН приемного устройства, позволяющим переходить от режима поиска (обнаружения), когда сигнал принимается одновременно по трем частотным каналам, к режиму анализа и определения направления на источник излучений, когда прием осуществляется только по одному из частотных каналов. Другие два канала с помощью входных аттенюаторов и предварительных усилителей в этом случае закрыты.
На выходе предварительных усилителей частотные каналы объединяются и принимаемый сигнал поступает в общий тракт усиления.
Три импульсных усилителя, оконечный импульсный усилитель, выходной усилитель, выходной каскад тонального индикатора и формирователь тонального сигнала образуют общий тракт приемного устройства.
Импульсные усилители связаны с ручным регулятором УСИЛЕНИЕ, который позволяет в необходимых пределах (40—50 дБ), изменять чувствительность (коэффициент усиления общего тракта) приемного устройства в зависимости от уровня принимаемого сигнала.
Выходной импульсный усилитель является согласующим звеном между последним импульсным усилителем и анализатором-индикатором.
Анализатор-индикатор обеспечивает определение частоты следования импульсов. Он состоит из генератора измерительных импульсов, ключа, формирователя-расширителя тракта прямой индикации, формирователя-расширителя импульсов измерительного тракта, двух выходных усилителей мощности, двух световых усилителей мощности и двух световых индикаторов (лампочек).
Формирователь-расширитель, выходной усилитель мощности и световой индикатор (синяя лампочка) образуют тракт прямой индикации сигнала.
Генератор измерительных импульсов, ключ, формирователь-расширитель импульсов, выходной усилитель мощности, световой индикатор (красная лампочка) образуют измерительный тракт.
В аппаратуре ЭРРС-1 применены телефоны ТГ-7М и ТМ-2М. Телефоны ТМ-2М применяются при работе с аппаратурой в зимнее время.
Подключение к приемному устройству анализатора-индикатора и телефона осуществляется экранированными кабелями, имеющими на концах резьбовые штекерные вставки, что обеспечивает надежное их соединение.
Искровой генератор (имитатор) предназначен для обеспечения оперативной проверки нормальной работы приемного устройства, включая и СВЧ тракт. Искровой генератор представляет собой малогабаритный зуммер.
Импульсный калибратор предназначен для периодической проверки градуировки анализатора-индикатора, а также для проверки работы приемного устройства, за исключением СВЧ тракта (при ремонтах).
Импульсный калибратор представляет собой кварцевый импульсный генератор, имеющий следующие дискретные значения частоты следования выходного сигнала - 5000, 2500, 1250, 625 и 312,5Гц.
Импульсный калибратор состоит из генератора-формирователя импульсов, двоичного пятиразрядного делителя, двух усилителей мощности и выходного аттенюатора.
Для питания приемного устройства, анализатора-индикатора и импульсного калибратора применяются батареи 6РЦ-63 (БОР). В анализаторе-индикаторе, кроме того, для питания цепи смещения выходных усилителей применен один элемент РЦ-63. Искровой генератор питается от двух элементов РЦ-63.
Один комплект питания обеспечивает продолжительность непрерывной работы аппаратуры в пределах 15 ч.
На всех блоках аппаратуры, за исключением искрового генератора, предусмотрена возможность питания от внешних источников, для чего крышки 7 и 17 отсеков батарей питания заменяются на крышки (переходники), имеющие выводы для подключения к внешним источникам питания.
В рабочем положении приемное устройство закрепляется на груди оператора специальными ремнями, а в походном положении переносится в сумке с плечевым ремнем. В сумке размещаются также телефон, соединительные кабели и искровой генератор.
Анализатор-индикатор 12 переносится в отдельной сумке на поясном ремне оператора. В сумке также размещены четыре батареи питания 6РЦ-63 (БОР). В рабочем положении анализатор-индикатор находится в свободной руке.


Работа с аппаратурой ЭРРС-1
Порядок развертывания и свертывания аппаратуры ЭРРС-1.
Для развертывания аппаратуры необходимо:
открыть упаковочный ящик и вынуть блок 1 приемного устройства из большой сумки;
пристегнуть к блоку ремни;
закрепить блок приемного устройства на груди оператора с помощью снаряжения;
пристегнуть сумку анализатора-индикатора (маленькая сумка) к поясному ремню;
вынуть блок анализатора-индикатора 12;
соединить блоки приемного устройства и анализатора-индикатора кабелем, подключив его к гнездам 3 и 9, и блок анализатора- индикатора 12 вложить в свою сумку;
пристегнуть сумку 8 к блоку приемного устройства;
подсоединить телефон к гнезду 4 ТЛФ и вложить его в сумку.
Для свертывания аппаратуры необходимо:
отсоединить от блоков ремни и кабели;
вынуть из блоков источники питания и завернуть крышки 7, 10 и 17 отсеков батарей;
вложить блоки в сумки и сумки уложить в упаковочный ящик.
Подготовка аппаратуры ЭРРС-1 к работе.
Перед включением блока 1 приемного устройства необходимо:
поставить переключатель 5 ДИАПАЗОН в положение В (выключено);
отвинтить крышку 7(« + ») отсека и установить источник питания минусом во внутрь отсека;
подключить телефон к гнезду 4 ТЛФ.
Перед включением анализатора-индикатора 12 необходимо:
поставить переключатель 16 ДИАПАЗОН в положение В;
отвинтить крышку 10 («—») контейнера и установить источник питания (РЦ-63) плюсом во внутрь контейнера.
В элементах РЦ-63 положительным полюсом является металлический корпус.
Для включения аппаратуры ручки переключателя 5 ДИАПАЗОН на анализаторе-индикаторе 12 и блоке / приемного устройства поставить в положения 1 и 0 соответственно.
После включения аппаратуры проверить ее работу, для чего:
установить оцифрованный диск блока приемного устройства так, чтобы во всех положениях переключателя 5 ДИАПАЗОН (О, 1, 2, 3) в головном телефоне 18 были слышны шумы видеоусилителя без характерных щелчков и свиста;
облучить блок приемного устройства со стороны антенн искровым генератором с расстояния 30—50 см, при этом во всех положениях переключателя 5 ДИАПАЗОН в телефоне 18 должен быть слышен характерный шум, а на анализаторе-индикаторе видно хаотическое загорание индикаторных лампочек.
После проверки работы выключить питание (ручки переключателя ДИАПАЗОН блоков поставить в положение В).
Оставлять источники питания в отсеках в течение продолжительного времени (более 3—5 суток) не рекомендуется.
Порядок и правила работы с аппаратурой ЭРРС-1.
Боевая работа аппаратуры обеспечивается одним оператором, прошедшим специальную подготовку.
В аппаратуре предусмотрены два режима работы: режим поиска и режим измерения.
Перед началом работы с аппаратурой необходимо:
укрепить блок / приемного устройства с помощью снаряжения на груди оператора так, чтобы ручки органов управления были сверху, а перпендикуляр к плоскости антенных крышек направлен от оператора в сторону горизонта;
сориентироваться на местности с помощью компаса и карты.
Для поиска РТС необходимо:
Величину частоты следования импульсов определить по таблице 11, расположенной на анализаторе, в соответствии с номером диапазона и положением диска в тот момент, когда он находится на границе свечения и погасания красной лампочки (при наличии тока от принимаемого сигнала в телефоне).
Если переключатель ДИАПАЗОН находится в положении 4, а регулятор 13 ИЗМЕРЕНИЕ в положении большем, чем указано в таблице, и при этом лампочка не потухает, то это значит, что частота следования импульсов принимаемого сигнала выше 8 кГц. В этом случае частату следование импульсов сигнала определять ориентировачно на слух.

 Отправлено: 07.05.10 14:31. Заголовок: Это же сколько надо ..

Это же сколько надо выучить наизусть что бы на ней работать?
Нет товарищи! Всеж "пастушка" лучше всех.
Впрочем очень полюбилась мне и 1РЛ-245! В умелых руках, да еще и исправная - просто машина класс!

 Отправлено: 18.05.10 08:39. Заголовок: товарищи разведчики ..

товарищи разведчики КРТУ_КВКУРЭ, добро пожаловать, встреча юбилейная 5я, начинали втроем с нашего взвода, а в пр.году уже были вып 74,75,76,78гг. 25 июня по просьбе вновь прибывающих делегатов посещение центра подготовки космонавтов, 26 июня троице-сергиева лавра, это основные мероприятия , заезд и размещение начинаются вечером в четверг 24го, отъезд индивидуально в воскр. 27го, стоимость проживания и питания 1.5 т.р с человека. музей разведки, в субб. и птнц. хороший обед переходящий в ужин. с утра в воскр у меня на даче отходняк, баня и уха возвращающая к жизни

Сувенир для коллекции в виде бутылки местной водки не возбраняется, взятки не берем, берем сувениры

 Отправлено: 31.05.10 21:03. Заголовок: посещение центра под..

посещение центра подготовки космонавтов планируется и согласуется заранее, нужен примерный список посетителей для оформления заявки, фио, г.р. прошу записываться

 Отправлено: 06.06.10 07:21. Заголовок: ОСНАЗовца, автора ст..

 Отправлено: 20.06.10 22:56. Заголовок: 5-я юбилейная встре..

5-я юбилейная встреча КРТУшников в подмосковье

25.06 на.пл Циолковская, чтоб в 11 нуль нуль принять участие в экскурсии в ЦПК, в 14.00 обед нв ЦОКе в Загорянке (ВШК), 26.06 в8.00 выезд в Троице-сергиеву лавру в 14.00 обед на ЦОК в Загорянке с участием ветеранов КРТУ, музей разведки, 27.06. похмелье, баня, бассейн, бильярд, пиво и остатки от 84 бутылок.

взносы 1.5 т.российских рубл. с человека за питание и проживание


ПЕРЕПИСКА И ДЕТАЛИ выпуск 76г рота филатова

конт тлф 8 926 369 01 03

 Отправлено: 07.07.10 11:51. Заголовок: Пчеле и Зацеву,ребят..

Пчеле и Зацеву,ребята я нашел наши самолёты Ил-20М они стоят на Кубинке,а увидеть их можно в Яндекс фотки в разделе IL-20 Kubinka и в (из альбома моя аиация) там они оба 20 и 21

 Отправлено: 07.07.10 12:08. Заголовок: Вероятно, многих, у..

- Вероятно, некоторых, увидевших эти снимки, прошибет слеза радости и умиления. Радуйтесь и восхищайтесь! 21-й борт!

<\/u><\/a>

<\/u><\/a>

<\/u><\/a>

<\/u><\/a>


- З.Ы. Знаки благодарности (от мужчин), принимаю только в жидкой валюте, - (если у кого возникнет такое желание...)

 Отправлено: 28.07.10 17:34. Заголовок: Привет "осназу&#..

Привет "осназу". Я сейчас на берегу (в отпуске). После окончания киевской учебки, на Подоле (осень 73-го), я попал на ЧФ. Переночевали на крейсере "Дзержинский", а утром на "Минке" нас, выпускников учебки, распределяли по кораблям. Меня и еще несколько ребят распределили на ТАКР "Киев", но так, как на нем велись строительные работы на Черноморском судостроительном заводе в Николаеве, то нас временно отправили служить на ПКР "Москва", который стоял на рейде Севастополя. Периодически мы выходили в море на учения, изучали матчасть, привыкали к морской службе. Через некоторое время нас отправили в командировку в "Тройку" (3-й радиоразведотряд "осназ", хутор Лукомский). Там мы несли вахты по радиоперехвату на разные страны. Я в основном сидел на "греках". Время проведенное в "Тройке" вспоминаю как приятное во всех отношениях, - увольнения, "Портвейн приморский", девчонкииииии, танцы на "минке", и вообще ребята были классные.
Затем, в конце мая 1974-го на полгода мы ушли на боевую службу в Средиземное море на эсминце "Пламенный". Командиром группы был капитан-лейтенант Аврамцев, старшина группы - мичман Тимохин(ов). Вернулись под Новый 1975-й год.

Продолжение следует.

 Отправлено: 04.09.10 16:29. Заголовок: СЛУЖИВШИМ В ЧИНГЕЛЬД..

СЛУЖИВШИМ В ЧИНГЕЛЬДЫ, А ТАКЖЕ НАШИМ СЛАВНЫМ СОКОЛАМ:

105-й отдельный радиотехнический полк ОСНАЗ
В 1963году в г.Чингельды Казахстан на базе 328-ого ОРД Осназ сформирован 105-й ОРТП ОСНАЗ ТуркВО (с 1969г. СаВО, штаб Алма-Ата).
В1979 году на базе полка сформирована 141 ОртБр ОСНАЗ.
«Подполковник запаса Евгений Иванович Горелый — выпускник Военного института иностранных языков. В конце 70-х — начале 80-х годов служил в частях радиотехнической разведки Советской Армии в Средней Азии и на Дальнем Востоке.
В настоящее время — президент Санкт-Петербургской ассоциации выпускников ВИИЯ.
Весной 1979 года наш 105-й Отдельный радиотехнический полк особого назначения (ОСНАЗ), находившийся в оперативном подчинении ГРУ ГШ ВС СССР, доживал последние месяцы своего существования. К лету его собирались перевести на новую бригадную структуру. А пока полк привычно нес постоянное боевое дежурство в поселке Чингельды, «в Сары-Озекских степях — великих и пустынных пространствах», ежедневно перехватывая тысячи радиограмм, записывая радиопереговоры, следя за наземными и воздушными целями, включая запуски ракет и ядерные испытания, проводившиеся на территории Китая. О месте, где стоял полк, в кругу офицеров ходила байка: «есть на свете три дыры — Кушка, Мары и Чингельды». Каждому офицеру командного пункта полка вменялось в обязанность ходить на боевые дежурства, что было отличительной чертой службы на КП. Ежедневно перед строем заступающей смены зачитывался боевой приказ. А между дежурствами в повседневной служебной деятельности каждый из нас отвечал за свое направление оперативной работы: разведка Сухопутных войск Китая, ВВС, ПВО, РЯО (ракетно-ядерное оружие).
Применялись различные технические средства разведки. В основном это различная аппаратура радио и радиотехнической разведки частей и подразделений полка, находившихся, порой, на удалении более тысячи километров друг от друга. В интересах КП полка задействовалась ЛИР (лаборатория изучения радиоизлучений). В мои обязанности военного переводчика, выпускника ВИИЯ, входила обработка материалов всех мировых телеграфных агентств на английском и китайском языках (фототелеграф тайваньского агентства), радио города Урумчи, ПТС (почтово-телеграфной службы) Китая. Несколько раз мне приходилось принимать участие в работе маневренных групп с выездом на китайскую границу. Для подобных случаев у каждого из нас имелась форма офицеров погранвойск. С пограничным начальством были налажены хорошие контакты, оно с пониманием относилось к нашей деятельности и оказывало всяческое содействие. Правда, на мой взгляд, в тот период Вооруженные силы Китая, по нашим сведениям, характеризовались низкой технической оснащенностью, особенно в средствах связи. Поэтому эффективность и информативность таких выездов была невысокой, особенно если сравнивать с западным (европейским) театром военных действий. Казалось бы, какую информацию можно было получить от сугубо гражданской почтово-телеграфной службы Китая. Однако, нумерацию войсковых частей всех видов и родов войск ВС Китая, привязку к военным округам и открытым наименованиям частей и соединений удавалось получить только по материалам радиоперехвата именно из этого источника. В 1976 году военное командование Китая приняло решение перейти с четырехзначной на пятизначную нумерацию войсковых частей. Тогда нам потребовалось всего несколько месяцев, чтобы вскрыть систему пятизначной нумерации, осуществить привязку к открытым наименованиям многих частей и соединений, определить диапазон номеров, выделенных для каждого округа.
Телеграммы передавались, а соответственно и принимались на боевых постах солдатами-радистами, как в ручном, так и автоматическом режиме, то есть на слух или принимающей аппаратурой, оконечными устройствами которой были телетайпы. Осложняло нашу жизнь лишь то обстоятельство, что китайский телеграфный код состоял из 10000 иероглифов. Каждым четырем цифрам соответствовал определенный иероглиф. Прежде чем перевести телеграмму на русский язык, необходимо было вручную перевести набор четырехзначных цифр телеграммы в иероглифы. За каждым иероглифом нужно было лезть в книгу телеграфного кода. В среднем телеграмма состояла из 15—25 иероглифов. Не так уж и много можно было перевести телеграмм за рабочий день, если учесть, что ежедневно их принимали несколько тысяч. Но все телеграммы переводить на русский язык и не требовалось. Не представляло интереса читать о том, что кто-то кого-то просит выслать деньги, кто-то заболел, кого-то надо встретить. Разведке требовались только телеграммы с номерами войсковых частей и все, что с ними было связано. Кстати, немного позже учеными был разработан аппарат, который автоматически переводил цифровой телеграфный код в иероглифы. В период войны между Китаем и Вьетнамом, которая началась за день до Нового года по лунному календарю — 17 февраля 1979 года, чтобы узнать настроение населения на сопредельной территории Китая, нам пришлось в срочном порядке переводить большое количество обычных телеграмм, не адресованных в войсковые части, которые мы обычно не читали. Анализ их содержания тогда позволил сделать простой вывод: население приграничных районов Китая усиленно готовилось к войне с Советским Союзом. В первую очередь подлежали эвакуации дети, женщины, старики. Руководством приграничных районов КНР проводились соответствующие организационные мероприятия на случай начала боевых действий между двумя странами.
Той непростой весной 1979 года все офицеры полка находились в ожидании больших перемен. Часть прежнего состава офицеров командного пункта планировалось отправить по замене к новым местам службы или на учебу в академии. Наиболее достойные, знающие оперативную работу этого театра военных действий получали назначения на вышестоящие должности в новой бригадной организационно-штатной структуре. К моменту описываемых событий должности офицеров гарнизона Чингельды в силу сложных климатических условий сделали заменяемыми. Поэтому все, кто отслужил четыре года и более, подлежали замене. Я, старший лейтенант, помощник начальника командного пункта радиотехнического полка ОСНАЗ, тоже получил новое назначение на майорскую должность в Германию. Непосредственно перед заменой военная судьба определила мне несколько командировок, одна из которых привела в Отдельный разведывательный авиационный отряд нашего полка. Поездка в Алма-Ату, где базировался авиаотряд, для меня казалась весьма заманчивой, сулила много интересного. Тем более что за четыре года предыдущей службы мне так и не довелось там побывать, хотя, конечно, хотелось. Мое желание было связано не только с профессиональным интересом, но и с возможностью вырваться в большой город, тогда еще столицу Казахстана. Вопрос с командировкой для меня весьма неожиданно решился с подачи начальника 5-го отдела разведывательного управления Среднеазиатского военного округа полковника Литовченко Евгения Осиповича. По долгу службы он обязан был приезжать в наш полк ОСНАЗ с инспекциями. Ему, по всей видимости, это нравилось. Небольшого роста, с резким пронзительным голосом в моменты сильного раздражения, он был грозой для тех, кто попадал к нему под горячую руку. Во всяком случае, воспитательную работу с нашими отцами-командирами он проводил на высоком профессиональном уровне офицера, любящего службу и отдающего ей большую часть своего времени.
Фактически он приезжал исполнить роль «щуки», чтобы «караси» не дремали. Тем более, что офицеры его отдела, курировавшие полк по части радио- и радиотехнической разведки, воздушной разведки, информационно-аналитической работы, в силу большой загруженности были редкими гостями в этих краях. Да и не обладали они теми профессиональными навыками убеждения и воспитания, которыми обладал их начальник. Во время коротких визитов начальника 5-го отдела жизнь в Сары-Озекских пустынных пространствах всегда непроизвольно ускорялась. О его приездах я узнавал за завтраком или за ужином в офицерской столовой стратегического узла связи, который находился рядом с офицерским городком. Стол Евгения Осиповича, как мне тогда казалось, ломился от разносолов. Обязательными атрибутами завтраков и ужинов, помимо какого-нибудь горячего блюда, были сыр, колбаса, огурчики-помидорчики и сало, порезанное тонкими ломтиками. Откровенно говоря, в целом к выпускникам ВИИЯ он относился с определенной долей почтения, даже симпатии и уважения, хотя они доставляли и больше всего хлопот. Но это уже другая тема. Хорошее отношение полковника к нашему легендарному вузу распространялось на выпускников, которые отличались высоким уровнем подготовки, прекрасным знанием двух иностранных языков и определенной долей независимости в суждениях, насколько это было возможно в тех условиях. Лично по отношению ко мне он выказывал даже отеческую заботу. Было видно, что он рад встречам, когда мы сталкивались в офицерской столовой. Проявляя демократизм в общении, приглашал к своему столу разделить с ним трапезу и поговорить о службе и жизни. Это тоже было частью его метода воспитания и воспитательного процесса в целом. Очевидно, полковник хотел показать другим офицерам, кого он привечает. Я же со своей стороны первое время пытался для приличия и из-за природной застенчивости поломаться. Делал робкие попытки отказываться садиться за «барский стол», бормоча что-то себе под нос. В то же время, скорее чувствуя, чем понимая, что выглядит это довольно нелепо, даже оскорбительно, быстро соглашался принять участие в совместной трапезе и беседе. Ему было многое интересно и важно узнать, и он спрашивал обо всем. Я пытался максимально честно удовлетворить его любопытство. Во время одной из таких бесед за чашкой чая Литовченко, лукаво улыбнувшись, сказал: - Мы в Разведуправлении подумали, и я решил отправить Вас в командировку провести весеннюю проверку авиационного отряда. Полагаю, справитесь. Подумав, я ответил: - Справлюсь, товарищ полковник. Ведь принимать проверку проще, чем сдавать. Когда выезжать?
- Можете выехать в субботу, отдохнете пару дней в Алма-Ате. Надеюсь, есть, у кого остановиться? А с понедельника начинайте проверку отряда, — благосклонно разрешил начальник. А я, дожевывая тонкие ломтики ароматного сала, допивая чай, мыслями уже улетел далеко, в прекрасный город Алма-Ату. В ближайшие выходные мне как награда выпала возможность подышать воздухом цивилизации, полюбоваться красотами города, отдохнуть на Медео. А утром в понедельник началась работа в авиаотряде. Состоялось представление его командиру, который в свою очередь доложил мне о готовности отряда к сдаче весенней проверки. В первые минуты пребывания у летчиков ощущалась некая неловкость. Я на тот момент — старший лейтенант. Командир отряда — майор, командиры бортов — майоры, плюс к ним майор Батищев С. Ф., мой бывший сослуживец, который несколько месяцев назад перевелся с должности старшего помощника командного пункта полка в авиационный отряд на должность старшего лейтенанта, чтобы получить квартиру в столице Казахстана. Но неловкость быстро исчезла, и все пошло своим чередом.
Честно могу сказать — проверяющим быть приятно. Майора Батищева, как бывшего офицера командного пункта полка, определил себе в помощники и начал проверку.
Командир отряда озадачил меня сообщением о том, что у них в течение недели запланированы разведывательные полеты. Поэтому я должен принять решение отменять полеты в связи с начавшейся проверкой или оставить их в плане. Над этой дилеммой я размышлял недолго. Ведь проверяющий сам ни разу не летал, а хотелось. Появилась хорошая идея проверить знания обстановки на ТВД и навыки в оперативно-тактической подготовке в воздухе. Советоваться ни с кем не стал. Поэтому ответ командиру звучал категорично: - Отменять ничего не буду. Летим. Офицеры отряды были рады такому решению, не ожидая, что весенняя проверка будет происходить одновременно с полетами. Я тоже тихо радовался возможности целую неделю не только заниматься скучным делом приема зачетов у офицеров и солдат по различным дисциплинам, но и принять участие в боевой работе во время полетов вдоль границы с Китаем. День начался с завтрака в отряде. Он был не хуже «барского стола» полковника Литовченко Е. О. Летчикам полагалось обязательное мясное блюдо, а также колбаса, сыр, сметана, масло, даже шоколад. А еще были обед и ужин. И так всю неделю. В молодом возрасте есть хотелось всегда, поэтому это запомнилось, как один из положительных моментов командировки. И вот гражданский аэропорт Алма-Аты. Красавцы самолеты Ил-20Р разместились на одной из его боковых полос. Экипаж готового к вылету борта выстроился на кромке бетонной полосы лицом к природе. Чисто интуитивно догадался, что предстоит какой-то ритуал, негласная традиция, нарушать которую никому не позволено. Иначе может что-нибудь не заладится. Эта была своего рода защита экипажа от возможного негативного воздействия неведомых сил, дуля в кармане. Поэтому, не раздумывая, встал в шеренгу вместе со всеми. - В хороших начинаниях надо участвовать. Авиаторы плохому делу не научат, — подумал я. И тут прозвучала команда заместителя командира отряда по оперативной работе: -Оправиться.

Почти синхронно на девственную траву у кромки бетонки обрушились золотистые струи матерых авиаразведчиков - Экипаж слаженный,- про себя отметил я. А следом прозвучала вторая команда: - К машине.
И члены экипажа в определенном порядке последовали на борт самолета занимать свои места.
Взлет нашего Ила задержали из-за неполадок на каком-то гражданском самолете, которому не давали разрешения на посадку, пока он не выработал максимально топливо. Ожидание закончилось, и нам дали разрешение на взлет. Самолет разогнался по бетонке, оторвался, набрал высоту и взял курс на границу с Китаем. Лететь собирались недалеко: тысячу с лишним километров вдоль государственной границы в одну сторону и столько же — в обратную. О самом самолете стоит рассказать поподробнее. В 1968 Ил-20Р прошел государственные испытания, а на вооружение поступил в 1970 году. В истории российской военной авиации известен как первый отечественный самолет, предназначенный для использования различных средств воздушной разведки, основанных на разных принципах получения информации. В состав экипажа Ил-20Р входили два пилота (командир и правый летчик), штурман, бортинженер и бортрадист и восемь операторов разведывательной аппаратуры. Немного позже появился его модернизированный аналог: Ил 20М.
Привычное пассажирское оборудование салона известного всем Ил-18 было убрано. В задней кабине была организована комната для отдыха экипажа с креслами и буфетом. Здесь же находились гардероб и туалетная комната. Для аварийного покидания самолета с парашютами предусматривался аварийный люк в правом борту задней части фюзеляжа. Основным средством ведения разведки на этой машине стала РЛС бокового обзора «Игла». Обслуживали ее инженеры бортового комплекса. Самолет был оснащен и другой станцией радиотехнической разведки «Квадрат-2» для детальной радиотехнической разведки.
Помимо направления и частоты, станция отслеживала такие параметры, как частота следования импульса, скважность, мощность излучения, и другие. Инженеры подробно и с увлечением не только рассказывали технические характеристики комплекса, но и показывали приборы в работе. Интересно было следить за дисплеем. Очень четкий рельеф китайской территории по мере полета самолета постепенно менялся. И никакие метеоусловия не могли повлиять на качество.
Средства радиотехнической и фоторазведки комплекса были единым целым, могли работать одновременно, и были сопряжены с навигационным оборудованием. Результаты аэрофотосъемки я видел неоднократно, а вот радиолокационное изображение местности на дисплее комплекса наблюдал впервые. Мне даже казалось, что по качеству оно превосходило аэрофотосъемку. Для ведения традиционной аэрофотосъемки Ил-20Р был оснащен комплектом фотоаппаратов А87П, размещенных по обоим бортам передней части фюзеляжа. Характерной внешней особенностью самолета-разведчика служили два боковых обтекателя, где под сдвижными шторками располагались мощные объективы. В задней части обтекателей монтировались антенны системы общей радиотехнической разведки «Ромб». Она служила для обнаружения радиолокационных средств вероятного противника, определения направления на источник излучения и его рабочей частоты. На нашем самолете Ил-20Р имелось несколько постов радиоперехвата открытых переговоров, оснащенных приемниками УКВ диапазона. Удержаться не смог. Кратковременно принял участие в боевой работе экипажа, установив несколько источников радиообмена. Полет с крейсерской скоростью 550 км/час длился более двух часов. Пора было возвращаться. Прежде чем лечь на обратный курс, в буфете накрыли стол то ли для обеда, то ли для полдника. Авиаторы свое дело знали: — Война войной, а обед по расписанию. А еще через два с лишним часа мы уже заходили на посадку в аэропорту Алма-Аты. Командир мастерски посадил самолет. Полет был фактически завершен.
Самолет подрулил к месту стоянки и остановился. Прозвучала команда:— К машине!.
В строго определенном порядке экипаж покинул самолет, выстроился на бетонке. И снова команда:
— Оправиться. Теперь уже с ощущением хорошо сделанной работы ритуал разведчиков повторился. Почти синхронно золотистые струи опять сдобрили зеленую траву у края бетонки. Экипаж с задачей справился, проверку прошел. Получил хорошую оценку. На следующий день мне предстояло проверить готовность экипажа второго самолета-разведчика.

 Отправлено: 04.09.10 17:08. Заголовок: Торгау72 пишет: «в ..

Торгау72 пишет:

цитата:

«в Сары-Озекских степях — великих и пустынных пространствах»

Сары-Озек-это знакомое для меня название. Мой отец-военный строитель после окончания 2-й мировой войны (капитуляции Японии, а туда он попал из-под Кенигсберга) что-то возводил на Д-Востоке, потом Зап.Украина, затем стр-во складов ядерных боеприпасов в Горьковской области. В начале 50-х годов строительство обьектов Бакинского округа ПВО, где в Насосной возле Сумгаита 3 января 1952 года я и родился. Затем Тюратам (Байконур), оттуда в Сары-Шаган-с первого колышка комбатом до 1963 года-демобилизации к-ром строительной части. Я на его командирской "Победе" на аэродроме от самолета до шлагбаума 10-летним пацаном один раз вез отца, нач.полигона генерала Дорохова и командующего ПВО Байдукова (чтобы видеть дорогу водитель подложил под мое сидалище свою шинель). Там же на 40-й площадке академик Лебедев показывал мне пацану телевизор (так он назвал осциллограф) на своей БЭСМ.
Так вот отец ездил в длительную командировку на строительство ракетной базы в Сары-Озек, подробностей я не знаю
и, к сожалению, спросить не могу.
Кстати, Сары-Шаган дал путевку в жизнь моему брату, т.к. академик Лебедев (его подчиненные) в школе организовали как бы сейчас назвали факультатив по ЭВМ, после того как мы в 1963 году переехали в Подмосковье брат окончил ФЭСТ МЛТИ и работал в ЦУПе руководителем группы. А старший брат в Сары-Шагане провел много времени в командировках от московской АСТРОФИЗИКИ (начальник сын Устинова) по боевым лазерам до того момента когда эту
организацию разогнали и ему пришлось как специалисту по программированию БЭСМ уйти под воду на Северном флоте испытывая ракеты подводных лодок.

 Отправлено: 20.09.10 15:02. Заголовок: Торгау72 пишет: СЛ..

Торгау72 пишет:
[quote]
СЛУЖИВШИМ В ЧИНГЕЛЬДЫ и Торгау.

Воспоминания Евгения Ивановича Горелого (В-75), президента Клуба ВИИЯ-Питер
Выбор.
После окончания Военного института иностранных языков был я молод и наивен, а мой некоторый авантюризм и романтика пред-стоящей службы послужили причиной моего появления в пус-тынной местности Казахстана в качестве первого места службы. Я считал своим воинским долгом перед Родиной обязательно послужить в отдаленном гарнизоне.
Сойдя с автобуса во время пустынной бури жарким августом 1975 года и, взглянув на придорожное кафе с тюркским назва-нием «Кайнар», казахскую деревню и нерадостный пейзаж окру-жающей действительности, скорее ощутил физически, чем понял, что здесь не выжить, потому что все убого, чуждо и враждебно. Песок попадал в нос, глаза, в уши, за шиворот. Видимость пло-хая. Дорога под ногами была едва различима. Этого было доста-точно, чтобы двигаться в нужном направлении. Километр до пун-кта назначения шел не быстрым шагом, мешал чемодан с пожит-ками. Романтика службы исчезала с каждым шагом, приближав-шим меня к офицерскому городку. Вживание в новую обстановку всегда непросто, а суровый климат только усугублял первое негативное впечатление от этого места. Про себя я опрометчиво определил срок, который смог бы стоически выдержать в сол-нечной местности южного Казахстана, «в Сары-Озекских степях - великих и пустынных пространствах»: ну…5-7 дней, потом надо готовить план побега в цивилизованный мир. План сорвался и остался планом лишь в моей голове, а пребывание в солнечной местности растянулось на четыре коротких года, пролетевших, как один день. В этом богом забытом месте было много своих прелестей. А главная прелесть была в молодости и надежде.
Здесь в традициях были долгие встречи и дружеский стол до ут-ра. Сказывались отдаленность от привычных центров культуры, дефицит общения и развлечений. Все компенсировалось долги-ми ночными встречами с танцами, песнями, шутками и просто разговорами коллег по службе и друзей. Мне это было знакомо. Примерно также отдыхали военные моряки подводники в посел-ке Рыбачий на Камчатке, куда я летал в гости к старшему брату зимой 1975 года. Впрочем, это отдельная история. Новый год по лунному календарю, 18 февраля 1979 года, встре-чал в Алма-Ате. Это был законный выходной, воскресный день. Редкая удача вырваться в цивилизацию из глухого захолус-тья. Даже просто посмотреть на здания, подышать другим воз-духом было для меня одно удовольствие. Хотя покидать гарни-зон, который затерялся на обочине дороги в 120 километрах от прежней столицы Казахстана, можно было только с разрешения командира. Обычно разрешения никто никогда не спрашивал. Я - точно. Старался исчезать и появляться незаметно, под покровом ночи, чтобы не привлекать внимания начальства. Всегда была готова легенда, что находился недалеко, любовался дивными пейзажами пустыни. Как правило, самовольные отлучки всем сходили с рук. До тех пор, пока какой-нибудь бедолага не попа-дал в неприятную историю. В тот день я находился в гостях и радовался домашней, семейной атмосфере одного из моих под-чиненных переводчиков, знакам внимания его родителей и сестры. Но расслабиться не мог. Неосознанное беспокойство все-таки заставило возвратиться в часть пораньше. Чутье не обмануло. Посыльные разыскивали меня в небольшом офи-церском городке и даже среди местных жителей в поселке Чен-гильды. Причиной послужило известие о начале боевых дей-ствий между Вьетнамом и Китаем.
На столе в кабинете скопились тысячи китайских телеграмм, которые ждали перевода. Началась напряженная, изнурительная работа. Анализ их содержания позволял сделать простой вывод: население приграничных районов Китая усиленно готовилось к войне с Советским Союзом. Как следовало из содержания много-численных телеграмм, в первую очередь подлежали эвакуации дети, женщины, старики. Руководством приграничных районов проводились соответствующие организационные мероприятия на случай начала боевых действий между двумя странами. В это
же время на территории Краснознаменного Среднеазиатского военного округа в приграничной полосе проводились учения авиационных соединений и частей с бомбометанием. Вдоль гран-ицы совершали марши мотострелковые и танковые соединения и части, что вызывало справедливые опасения у соседей. Не знаю, были ли планы у советского руководства поддержать Вьетнам не только демонстрацией военной мощи во всех приграничных ок-ругах и на Тихоокеанском флоте, но и участием наших войск в широкомасштабных боевых действиях против Китая. Но и этих мероприятий, в конечном счете, оказалось достаточно для дости-жения поставленной цели: прекращения боевых действий между Китаем и Вьетнамом. Вскоре на меня были оформлены докумен-ты для службы в посольстве Вьетнама. Заместитель команду-ющего Среднеазиатским округом пригласил на беседу и пожелал мне успеха в ответственной работе. Вот так встреча Нового года по лунному календарю и начало боевых действий между двумя социалистическими странами повлияли на мою судьбу. Но я недолго и, самое главное, рано радовался возможности диплома-тической службы. Прошло всего лишь несколько дней после той памятной беседы с заместителем командующего округом.
Пригласил меня к «ЗАСовскому» телефону начальник пятого отдела разведывательного управления округа полковник Литов-ченко Евгений Осипович и радостно так сообщил, что ему, мол, удалось уговорить начальство в интересах службы мой отъезд во Вьетнам на некоторое время отложить. А еще через некоторое время опять позвонил и довел очередную «приятную» информа-цию:
- Во Вьетнам не поедете. Там нечего делать, нищая страна. И опе-ративной работы там никакой нет. А вы офицер, а не дипломат, ходите на боевое дежурство. Нечего вам штаны в посольстве протирать. Передовой фронт проходит здесь. Вы еще будете мне благодарны, что я отстоял вас перед начальством. Останетесь в войсках, а не в посольстве, заменяться будете в Польшу.
Поблагодарил за оказанное доверие служить в войсках на «пере-довом фронте». А на душе кошки скребли. Пора, пора было выби-раться из этой окраины мира. А вскоре опять позвонил полков-ник Литовченко. Опять «радостное» известие:
- В Польшу не поедете. Там тоже нечего делать. И страна тоже нищая. Поедете в Германию по прямой замене на командный пункт бригады.
Где находился командный пункт бригады в Германии, я не знал. Зато точно знал, что пустынь в Германии не бывает. А это глав-ное. Хотелось уже оказаться где-нибудь не среди верблюдов, че- репах и песков, а в городе, в другой цивилизации.
К новому месту службы не так просто было попасть. В купейных вагонах свободных мест не было. Это уже было время всеобщего дефицита. Пришлось приобрести билет в спальном вагоне. С со-седом по купе не очень повезло. Им оказался генерал-майор авиации, совсем не расположенный к беседе. Двумя, тремя общи-ми фразами мы, конечно, обменялись, но не более того.
Не исключено, что он просто не считал возможным снизойти до беседы с младшим офицером. Хотя всякое бывает. Может быть, сыграло свою роль плохое настроение или еще какое-нибудь обстоятельство. Кстати, второй раз судьба свела меня с другим генерал-майором авиации в купе спального вагона в начале 2000-х годов по дороге из Санкт-Петербурга в Москву. Это, наверно, была своего рода компенсация за неудовлетворенное любопыт-ство двадцатилетней давности. Генерал представился, даже произнес свою звучную фамилию - Кудасов. Лет двадцать назад пришел в отряд летчиков-испытателей в Жуковском. Из 200 чело-век бывших товарищей в живых осталось всего несколько десят-ков. Семья живет в Санкт-Петербурге, а он приезжает на выход-ные. На вопрос, сколько получают нынче российские генералы, ответил откровенно:
- Оклад по должности и воинскому званию составляет около 15000 рублей.
- Как же удается прожить на такие деньги и обеспечить семью?- поинтересовался я.
- У меня есть допуск на управление любыми типами самолетов. Много друзей, которые помогают. В выходные совершаю между-народные рейсы. Это выручает… А пока в запасе были сутки жизни в спальном вагоне с молчали-вым соседом. Время шло незаметно быстро. Пейзаж сменялся пейзажем, а неприятное первое впечатление бедности частных польских хозяйств не проходило. Так до самой Германии мель-кали крохотные разноцветные поля-заплатки. 5 июля 1979 года прибыл в Торгау. Эт о город, где в конце Второй мировой войны на Эльбе советские войска встретились с американскими союз-никами. Представился командиру бригады полковнику Семенову.
Он сюда прибыл из подмосковного поселка Загорянка, где был заместителем начальника кур сов по повышению квалификации офицеров разведки, которые я закончил в 1978 году. Семенов внимательно оглядел меня, но никак не мог взять в толк, как старший лейтенант с китайским языком оказался на майорской должности в Германии. У него были свои планы на эту должность и обязательства перед начальством. Поэтому он мне сразу пред-ложил занять пока капитанскую должность. А в случае отказа на-писать рапорт и отправляться обратно в пустыню. Тогда по неопытности я действительно поверил, что командир бригады может отменить приказ министра обороны о прямой замене офи-церов. Уж очень не хотелось возвращаться в пустыню «на пере-довой рубеж». В предписании, который мне выдали во Франкфурте - на -Одере, было указано, что я должен заменить майора такого-то. Занимать капитанскую должность не хотелось. Возвращаться в пустыню не хотелось еще больше. Тем более, что город Торгау понравился. Угроза командира бригады каза-лась реальной. Хотя сам командир не понравился: «слуга царю», но не «отец солдатам». Не помню, ч тобы кто-либо отзывался о нем с любовью или хотя бы с уважением. Короче говоря, я был вынужден согласиться занять капитанскую должность, даже не подозревая, где находится мое новое место службы. Кто только не описывал это легендарное место, задолго до моего прибытия: И.В.Гете, Г.Гейне, Т.Манн, Оноре де Бальзак, Ю.Нагибин, В.Орлов… А какой немец не мечтал побывать там, но путь туда им в то время был заказан. Одно могу сказать, что немцу хорошо, русскому - смерть. «Здесь пламя борется с туманом. И проби-вается сквозь дым…» Это об этом месте восклицал Фауст вели-кого Гете. Так я оказался на легендарной лысой горе ведьм Брок-кен, самой высокой точке Гарца: 1142 метров над уровнем моря. Голгофа, место мучений и источник страданий, где был распят Христос, переводится словосочетанием "лысая голова" или "лы-сая гора". Всего несколько слов об этом месте, куда меня заб-росила судьба и злая воля командира 82-й отдельной Варшав-ской Краснознаменной ордена Александра Невского радиотехни-ческой бригады особого назначения. На верхушке лысой горы ни-чего не растет. На пятачке, где разместилась наша часть и какая-то структура Министерства государственной безопасности ГДР, почти всегда царят экстремальные погодные условия: туман стоит больше 300 дней в году, снег лежит 3.5 месяца. Морозы достигают - 25-28º. Неприятные ощущения усиливаются ураган-ными ветрами, которые бывают часто и могут легко сбить с ног, когда набирают скорость 250-260 км/час. А совсем страшные при-родные катаклизмы случались в Вальпургиеву ночь с 30 апреля на 1 мая, когда, по преданию, на Броккене собираются ведьмы на шабаш: туман, ни зги не видно даже в метре. Ураганный ветер, гром, молнии, методично бьющие по этому лысому пятачку. Впечатления только для людей со здоровой психикой. Окна в помещениях закрыты ставнями или заколочены досками, чтобы стекла не бились, и тепло не выдувалось из человеческих жи-лищ. Паровое отопление работает круглый год. Это преиму-щество горы. Внизу, на равнине даже в июле мне всегда было хо-лодно под одним одеялом. Очевидно, сказывался резкий кон-траст климата южного Казахстана, где провел четыре года, и, в общем-то, дождливой погодой Германии. Гора Броккен напоми-нала корабль, которому почти всегда приходилось бороться со стихией. Рассказывали, что когда-то здесь был санаторий Вер-махта. Трудно объяснить причины, почему здесь находился сана-торий, и Гитлер посылал сюда лучших своих офицеров на отдых.
Возможно, причина заключалась в краткосрочности их пребы-вания на Лысой горе и возможности «встретиться с ведьмами».
Соседнюю деревушку в ФРГ можно было наблюдать нево-оруженным глазом. Она расположилась в километрах двух-трех от нас. В крайне редкие часы хорошей погоды можно даже было увидеть машины, и людей, и вышку, где обитали английские джентльмены. Как рассказывали те, кто служил здесь задолго до меня, сразу после войны Броккен принадлежал американцам, и они собирались передать эту доминирующую высоту англи-чанам. Русские находились ниже, в курортной деревушке Ширке, где на каждом углу гаштеты и рестораны, которые посещали и американцы, и англичане, и русские, и немцы. После энной рюм-ки горячительных напитков иногда происходили горячие споры и стычки. И тогда вчерашние союзники в войне хватались за ору-жие. Но ни разу не стреляли друг в друга. Обычно от автоматных или пистолетных выстрелов страдал потолок питейных заведе-ний и его хозяин. Затем приезжала патрульная машина, и разно-языкое воинство забиралось в комендатуру. Когда американцы захотели передать гору ведьм англичанам, мы тоже положили на нее свой глаз и стали домогаться ее всеми правдами и неправ-дами. Дело доходило до того, что когда американцам нужно было проехать заправиться топливом, мы не пропускали их машины. Объяснение подобному недружелюбному жесту давалось прос-тое:
- Сегодня не заправочный день…
Ставились и другие препоны и рогатки. И в конце концов амери-канцы плюнули и ушли оттуда, а господствующая высота оста-лась у русских. Знать бы, кто тогда здесь был начальником, и кому я премного обязан своим «счастьем находиться в этом бла-годатном месте».
Сильно угнетало еще и то, что фактически приходилось жить за колючей проволокой, хотя и не в заключении. Но сходство отдаленное было. Выход за пределы забора был запрещен. Хо-дили даже слухи, что подступы к границе заминированы. Это сов-сем не означало, что офицеры здесь жили постоянно. Утром еже-дневно их сюда привозил автобус, покрывая расстояние в 60 км, а вечером отвозил обратно в г. Кведлинбург, точнее, в его при-город - Квармбек. Не спускались с горы во время учений вероят-ного противника и при несении офицерами боевого дежурства. А поскольку объединения и соединения стран НАТО учились прак-тически постоянно, постольку и вылазки в город были не так час-ты, как хотелось бы. Попав на Броккен, п ервое время меня мучи-ла ностальгия. Неудивительно поэтому, что с благодарностью и тоской вспоминал солнечную пустыню. Казалось, что и в Герма-нии, кроме напряженных боевых дежурств и редких вылазок в кафе и рестораны близлежащих городов, заняться нечем. Отве-чал за британскую Рейнскую армию. Помимо других источников, с удовольствием слушал радиостанцию для английских воен-нослужащих: BFBS. Ведущие программ открыто называли дисло-кацию соединений, частей и подразделений, имена командиров. Для англичан это было в порядке вещей. Эта станция одной из первых сообщила в Рождественскую ночь 1979 года о введении наших войск в Афганистан. Информация не очень вязалось с об-становкой всеобщего праздника, но в вышестоящий штаб она бы-ла отправлена. Приближался очередной Новый год. Настроение было совсем не праздничное. Организм ослаб от нагрузок и недо-сыпания. Поэтому сразу после новогодних праздников попал в Магдебургский госпиталь с ангиной. Хотелось отдохнуть от ужа-сающего напряжения и выспаться. В советском госпитале не пон-равилось, а других не было.
С тех пор старался туда больше не попадать. Но в 1980 году оче-редная новогодняя хандра дала о себе знать. Поэтому я честно попросил своего начальника командного пункта, имевшего хоро-шие отношения с руководством района г. Вернигороде, старшего лейтенанта Валерия Дунаевского, определить меня на Новый год для поправки здоровья в немецкую больницу. Кстати, через 9 лет мы, уже в звании подполковников, вновь встретились с ним в Германии, в Вюнсдорфе. Дунаевский прибыл представляться на-чальнику разведывательного управления по случаю вступления в должность командира 253 радиотехнического полка после службы в Афганистане. А я собирался переводиться в г. Дрез-ден, в разведывательный отдел 1-й танковой армии, в оператив-ном подчинении которого находился этот полк. Выглядел мой давний приятель браво. Его парадный мундир украшали много-численные боевые ордена и медали.
А тогда, в 1980 году, на мою просьбу он откликнулся сразу. Пору-чил договориться с немцами одному из переводчиков немецкого языка Жене Евдокимову. Поместили меня в женское отделение. Женщин, правда, там, к сожалению, не было. Никто на Новый год в больнице не пожелал остаться. В палате был только один со-сед, столяр по профессии. Кормили как в ресторане, даже было меню и можно было выбирать из нескольких блюд. Все нрави-лось, особенно читать и спать без ограничений. Только сосед по-рой удивлял своей простотой, привычной для него манерой пор-тить воздух. При очередной канонаде я поворачивал голову и смотрел на него то ли с недоумением, то ли с укоризною. А сто-ляр лишь удивленно разводил руками и произносил:
- Eugen, Erbsensuppe… (Евгений, гороховый суп...)
Внимательный, очень дотошный доктор осмотрел и изучил пара-метры моего организма, пытаясь найти причину недомогания. Довольно быстро понял, что мне нужно просто отоспаться, отъестся и оказаться в приятном женском обществе. Поручил шефство надо мной студентке Магдебургской медицинской ака-демии, проходившей как раз в это время там практику. Красивая голубоглазая блондинка с необычным именем Бирке (Березка) дело по моему выздоровлению взяла в свои руки. Сразу поин-тересовалась, свободен ли я. Получив утвердительный ответ, сообщила, что она тоже свободна. Каждый раз, заходя в палату и радостно улыбаясь, спрашивала, чего желает ее принц. В Ново-годнюю ночь принесла подарки и бутылку шампанского, которую мы втроем и распили. А в день моего рождения Бирке с нянечкой ни свет, ни заря принесли букет цветов, поднос апельсинов и го-рящую свечку. Поправился я довольно быстро, но в часть из больницы-санатория не спешил. Растянул приятное для меня время нахождения на полмесяца. Свой отдых там я расценивал как награду за тяжкий труд. Наша дружба с Бирке продолжалась еще несколько месяцев, пока в дело не вмешался представитель особого отдела, которому не хотелось потерять из-за моих отно-шений с немкой возможность служить за границей. Только после этого случая я понял, что нужно и можно дружить с немецкими девушками, но рассказывать об этом не стоит.
Заканчивался 1981 год. Я потихоньку вжился в обстановку и мес-тную жизнь. Маленькие радости все-таки существовали. Однаж-ды вместе с приятелем Володей Плахиным, отец которого был генералом в ГРУ, наслаждались уютной обстановкой одного из ресторанов г. Кведлинбурга. Отдыхали от трудов праведных: бо-евых дежурств и оперативной работы, потягивая вишневую нас-тойку под названием кирш. Он обратил мое внимание, что за соседним столиком сидит красивая девушка с родителями.
Мой приятель был довольно застенчив, кирш ради девушки не бросисил. Я, безусловно, больше любил девушек. Пригласил ее на танец. Как оказалось, в ресторане она находилась с матерью. Мужчина за столиком не ее отец, а друг матери. Отец несколь-ко лет назад умер. Еще был брат, его звали Дирк. Короче, чтобы узнать краткую биографию девушки, потребовалось всего нес-колько минут. В восемнадцать лет многие девушки бывают кра-сивыми. Мирьям не была исключением. Мы танцевали, радова-лись жизни, а мой приятель грустнел и пил кирш. При прощании я попросил у Мирьям домашний адрес. Его написали мне на сал-фетке. И даже пригласили в гости. Это было начало нашей друж-бы. Как обычно, чтобы попасть на свидание, приходилось само-вольно покидать гарнизон, который находился в трех километрах от Кведлинбурга. Но зато теперь уже не нужно было искать прик-лючений. Выходные проводил в семье Эйзенхауэров, где мне всегда были рады. Вместе осматривали достопримечательности старинного города, выезжали на природу, ходили на концерты, даже в какой-то театр, хотя я тогда мало что понимал по-немецки.
Новый 1982 год встречали вместе. Он запомнился одним необыч-ным для меня по тем временам событием. Часы пробили пол-ночь. Наступил Новый год. Мать Мирьям - Антье поздравила и поцеловала своих детей, меня тоже. Наступало время отдыха. Я как-то совсем не думал о том, где меня разместят, а главное с кем. Она решила спросить у меня как гостя, чтобы рассеять все свои сомнения и получить ясный и прямой ответ. Возможно, это был не экспромт. Сценарий этого небольшого спектакля в семей-ном кругу они, возможно, обсудили заранее. Потому что на всех лицах, кроме моего, не было ни тени смущения, ни удивления от сказанного.
Лукаво взглянув на меня, как будто решила посоветоваться, спросила, с кем я хочу спать: с Дирком, с ней или с Мирьям?
Воспитанный в хороших советских традициях, смущаясь прос-того вопроса, который требовал простого ответа, я мучительно соображал, что ответить. Даже засомневался, все ли правильно понял. Глагол schlafen (спать) я выучил хорошо. Остальные сло-ва были еще проще. На всякий случай прикинулся, что не понял вопроса. А надо было просто выиграть время, чтобы продумать варианты ответа и вытекающие последствия. Ответ, что хочу спать в комнате с Дирком, слышался бы странно. Хотя, на пер-вый взгляд, казалось, это был самый безобидный вариант. Антье надо было сразу исключить из этого списка, несмотря на ее обая-ние, моложавость и красоту сорокалетней женщины. А если это розыгрыш? Скажу «с Мирьям», а мне ответят, «да как ты мог такое произнести». Я все еще сомневался в реальности проис-ходящего. Члены семьи Эйзенхауэров спокойно ждали ответа гостя. Мои опасения оказались напрасными. В тот новогодний вечер сделал единственно правильный выбор, которого от меня ждали.

 Отправлено: 20.09.10 18:10. Заголовок: - И что, продолжения..

- И что, продолжения не будет, а то повествование прервалось на самом интересном месте ...

 Отправлено: 21.09.10 09:16. Заголовок: Гена, так там та же ..

Гена, так там та же половина.

 Отправлено: 21.09.10 11:29. Заголовок: Признаю ошибку!..

Признаю ошибку!

 Отправлено: 22.09.10 22:15. Заголовок: а ведь помню и Горел..

а ведь помню и Горелова и Дунаеского и Евдокимова

 Отправлено: 22.09.10 23:21. Заголовок: VStar76 А переводчик..

- Витя, а переводчика Юру Дробота помнишь?

 Отправлено: 23.09.10 18:09. Заголовок: На Знамя! Равняйсь! ..

На Знамя! Равняйсь! Смирно!

<\/u><\/a>

 Отправлено: 26.09.10 22:14. Заголовок: N.Nadych пишет: Ви..

N.Nadych пишет:

цитата:

Витя, а переводчика Юру Дробота помнишь?

да, здоровый такой парень

 Отправлено: 27.09.10 12:49. Заголовок: - В августе, по наво..

- В августе, по наводке Пчелы, пили мы чай с Юрой на его одесской хате и сейчас иногда переговариваемся по скайпу (он в Чернигове). Тебя он помнит, и помнит с хорошей стороны (а плохим ты и быть не можешь!!!).

 Отправлено: 25.10.10 18:32. Заголовок: 253-й ОРТП ОН ГСВГ

253–й отдельный радиотехнический полк ОСНАЗ
В 1984 году в г.Мерзебург на базе 735-ого отдельного батальона ОСНАЗ 1-й гв.ТА ГСВГсформирован 253-й отдельный радиотехнический полк (ОРТП) ОСНАЗ ГСВГ. Летом 1984 года батальон передислоцирован из г.Гера в г.Мерзебург, там развернут в 253 полк, который вошел в состав 1-ой гв.ТА ГСВГ.
В 1992 году выведен в ……….. .

Печников Александр: «Май 1977г. «Первый день в армии. Прибыли в Тамбовский учебный центр (ТУЦ)... Меня направили в 6 роту... Из вновь прибывших нас пока человек 20. Я определен в 1-ый взвод 6 роты. Из курсантов 1 и 2 взвода будут готовить спецов по радиоперехвату и эти два взвода, полностью скомплектованы из славян. Остается загадкой, почему меня со специальностью техника по самолетостроению направили в учебный центр, где я должен буду изучать морзянку.
У следующих взводов (с 3-го по 5-ый) специфика подготовки не такая мудреная и в их составе ощутимый процент представителей из Республик Средней Азии и Закавказья.
Третий день я в строевой части, которая на полтора года станет мне родным домом. 735-й отдельный радиоразведывательный батальон ОСНАЗ (вч п/п 18766) г.Гера. Весна 1978г. В батальон с инспекционной проверкой прибывает начальник разведки 1 ТА полковник Игнатьев. Пару дней жизнь в батальоне протекает в напряженном экзаменационном режиме. В итоге по всем показателям у нас высший балл. Сегодня проверка закончилась и к вечеру жизнь в батальоне возвращается в размеренное боевое русло. Полковник Игнатьев убыл в штаб армии. Май 1978 г. Весеннее увольнение в запас катастрофически сократило поголовье операторов на пеленгаторе (в нашем батальоне стоял на вооружении Р-359 "Пеликан"). Для спасения положения меня в авральном порядке переводят с Приемного Центра (ПЦ) на пеленгатор, который располагается в полутора километрах от части, на пустынном, возвышенном поле на восточной окраине г.Гера. Весна 1978 г. В роту прибывает новый командир роты капитан САДЧИКОВ. 1978г. Я начальник караула. Всю ночь с упоением оформлял дембельский альбом. Рисовать латексными красками одно удовольствие.
Если наносить краску в несколько слоев, рисунок получается объемным и самолет на последней обложке моего альбома как настоящий. Утро.... Руководство батальона уже проследовало на рабочие места. Зная, что ротный по пути в батальон обязательно заглянет в караулку, я спешно убираю все неуставные прибамбасы - подводить его я не хочу. Командир роты, капитан Садчиков, для меня эталон офицера. Неожиданный звонок. Поднимаю трубку, представляюсь: - "Начальник караула сержант Печников". На другом конце провода замполит отдает приказ: - "Начальнику караула срочно явиться в кабинет комбата. Дежурному по части и офицерам роты ни в коем случае не сообщать". Отправляюсь в батальон, понимая, что случилось что-то из ряда вон выходящее. Мысли самые ужасные, или часовой чего отчебучил, или пропало знамя. Следует пояснить, что пост №1 у боевого знамени и кабинеты комбата, начштаба, замполита располагаются на 2-ом этаже. Кабинеты никогда не закрывались, так как находились под охраной часового. Поднимаюсь на второй этаж - часовой на месте и знамя тоже. Захожу в кабинет, весь на нервах... Докладываю... Замполит, который присутствует тут же, говорит: - "Сержант, подойдите и посмотрите в урну". Подхожу к урне, нажимаю ногой педаль, крышка поднимается...
На дне урны стоит картонная коробка, а в ней... огромная куча говна. Прикидываю объем - литра под три. Архитектурная композиция говорит, что произведение разовое, без всяких последующих добавок, от чего еще большее недоумение вызывает количество - так справляет нужду только снежный человек. Я снимаю ногу с педали, крышка хлопает, поворачиваюсь и в течении двух секунд анализирую обстановку, хотя сам нахожусь в шоковой прострации от увиденного... В кабинете стоит жуткое амбре. Комбат, майор Столяров, с суровым лицом сидит за столом, не обращая внимания на срамной запах, как будто всю жизнь прослужил в таких условиях. Замполит медленно расхаживает по кабинету и почти не морщится. Если не знать что в урне, то ощущение такое будто комбат с замполитом нажрались гороху и пердели в комнате часа полтора без остановки, учитывая высокие потолки помещения. Я молчу. Ясный перец, что это сотворил кто-то из часовых. Замполит берет расследование в свои руки. Не знаю зачем он спрашивает о национальности караульных 1-го поста. Может он хочет идентифицировать запах по национальному признаку? Наверно это ему не удается, так как он подходит к окну, открывает створку и вещдок начинает улетучиваться. (Интересно, а если б я задержался они бы так и нюхали).

Здесь замполит произносит крылатую фразу: «Деревенские срут на улице, а городские в здании", но мои караульные все из сельской местности. (Хочу заметить, что замполит картавит как Ленин и когда он произносит в своей речи слово "срать" и все производные от него, то кажется, что он пародирует великого вождя.) Тогда в ход идет срок службы. Двое караульных - молодые бойцы, т.е. на них падает большее подозрение. Третий, Амир Тураев, моего призыва, но так как он узбек, то автоматически попадает в категорию непредсказуемых. Следствие заходит в тупик. Комбат решает поставить точку и резюмирует:- "Сержант возвращайтесь в караульное помещение. Разбирательство продолжить после сдачи дежурства и никакого рукоприкладства". В караулку я врываюсь как разъяренный бык. "Засранец", молодой боец, сам признается в содеянном без всякого рукоприкладства (Пусть ротный его наказывает как хочет). Фамилию этого бойца я "палить" не буду, а вот позывной (в смысле кличка) у него был знатный - "ТАРАКАН". В батальоне восстанавливается размеренная боевая жизнь и только кабинеты на 2-ом этаже с этого дня закрываются и опечатываются на ночь... и я еще не знаю, что комбат мне эту кучу говна не простит и совсем скоро я из сержантов стану рядовым...»

 Отправлено: 25.10.10 18:39. Заголовок: 253-й ОРТП ОН

Игнатычев Сергей Анатолиевич. О Германии и о себе.

В 1987 году, я, молодой и перспективный капитан СА, проходил службу в Хабаровске, в штабе КДВО. Для понимающих людей объяснять не надо, что капитан в новых погонах может сделать интересную и разнообразную карьеру, находясь в штабе округа, что многие и делали. Я совершил замечательный прыжок из войсковой бригады СПЕЦНАЗ в звании старшего лейтенанта в штаб округа, по рекомендации замечательного молодого штабного подполковника Игнатова (ирония судьбы!). 1987... перестройка набирала ход, но на Дальнем Востоке она покажется только через лет 5. Все катилось как прежде, и многие вещи были скрыты от наших глаз и на службе. Не особенно знакомый с системой работы «Второго отдела» нашего управления, я не очень придал значения мимолетному разговору о жизни с двумя интеллигентными подполковниками из параллельного отдела, и зря! Позже после неожиданной чистки со стороны особого отдела штаба округа, меня поставили в известность в приватной беседе, что я отобран в кандидаты в Академию СА. Я не буду здесь описывать специфику моей возможной карьеры в связи с таким поворотом, знающие люди поймут вытекающие последствия подобного отбора. Шок, что говорить!
Другой бы потерял дар речи и утроил бы усилия по целованию филейных частей командования, но у меня были смешанные чувства. С одной стороны – перспектива, учеба в Москве, далее Лондон, Нью-Йорк, Токио со всеми остановками! Не забывайте, на улице был 1987 год, и служба за границей была большим благом. Стоит ли говорить, что работа в капстранах была вершиной всех мечтаний и приравнивалась к внешней разведке КГБ. С другой, карьера виделась большой, сложной, и однозначно подчиненной. О досрочном увольнении в запас не было и речи. Я всегда хотел видеть увольнение в запас, как выход из игры, но в советское время это могло стоить мне дорого. При принудительном досрочном увольнении офицеру «клеили» статью или давали «волчий билет» по здоровью. С таким «багажом» можно было работать рабочим или дворником на гражданке. Сейчас уже трудно сказать, что было основной причиной отказа от предложенного пути, однако, я решил все по-другому. Все как-то сошлось вместе. В 1986 году наш легендарный командующий КДВО генерал Д.Язов был назначен начальником Главного управления кадров МО СССР. Человек порядочный, (единственный кто не отказался от своих взглядов после путча августа 1991 года), Язов тепло попрощался с личным составом штаба в клубе и пообещал навести порядок с заменой с Дальнего Востока. Все регионы Дальнего Востока имели свой денежный коэффициент и срок по замене, однако заменщики приезжали из европейской части на восток как-то вяло. Особо хреново ехали наши офицеры в группы войск. Оттуда ехали, но туда почему-то никого не звали. Коррупция и блат очень хорошо мне были видны в Мерзебурге, но до этого еще было далеко. Язов немножко встряхнул блатное болото, за что я ему очень благодарен. 1987 год потряс наших штабных кадровиков, властителей судеб. Я помню, как майор-кадровик громко удивлялся, что только по линии нашего управления пришла заявка на 28 молодых офицеров на должности от Северной Кореи до Кубы! Естественно, кадры, которые решали все, не рады были такой популярности – особо не поторгуешь должностенкой-то! Я, конечно же, схватился и, нажав на знакомства, прочитал список замены. Все! Тут я понял – мое!!! Прямая замена один человек – капитан в ГСВГ. Дело нехитрое, замена без повышения, там новую должность получить очень сложно, так как приезжают по замене офицеры одного звания. Майор уехал – майор приехал, точка, капитану можно не волноваться. Должность была штабная, но войсковая, полк армейского подчинения, а не окружного, т.е. я терял огромное преимущество, два уровня, два джек-пота. Но я еду в ГСВГ, в Германию, в Европу!!!
Подсознательно я чувствовал, что Мерзебург в моей жизни будет важнее, чем просто сытое офицерское жалование и карабканье по служебной лестнице. Заменщик – (рус.) Военнослужащий или служащий подлежавший замене к новому месту службы в ГСВГ-ЗГВ, равно военнослужащие, убывавшие из ГСВГ-ЗГВ в СССР по истечению установленного срока. Обычно срок службы в ГСВГ исчислялся 5 лет для семейных и 3 года для одиноких военнослужащих. Также по аналогии заменщиками называли членов семей военнослужащих, подлежащих замене. Обычно заменщиком назывался военнослужащий в течение последнего года службы до убытия в СССР. Прибывавшие офицеры назывались заменщиками в период текущей замены, т.е. с мая по август календарного года. Сборы были недолгими. Мы с женой не успели «прикипеть» к Хабаровску, жилья у нас не было, вещи были не полностью распакованы, хотя в доме отдыха МО, где мы обитали, офицерские семьи жили по долгу. Морозные зимы 1986 и 1987 годов запомнились нам навсегда. В отличие от плохо отапливаемого Уссурийска, Хабаровск оказался большим и теплым в смысле отопления, но не в смысле общения, людей и службы. Когда-нибудь я посвящу страницу нашим приключениям в большом снежном городе на могучей реке Амур. А пока я брал Берлин.
На самом деле, было ощущение, что Берлин уже взят, завоеван и заслужен. Я искренне верил, что моя европейская сага изменит мою жизнь и карьеру, хотя, и не предполагал, что так драматично и глубоко. Без тени сожаления я покинул Хабаровск и полетел в Москву навстречу приключениям, как обычно, с двумя чемоданами. По армейской традиции, и по логике жизни, я всегда ехал первым на новое место, обустраивался, как получится, а потом вызывал жену. Такая схема работала, Советская Армия, в целом, заботилась об офицерах, и на улице мы не ночевали никогда. Нас, молодых лейтенантов московского Военного Института в свое время хорошо проинструктировали после выпуска. По уставу офицер обязан представляться в парадной форме одежды по месту прохождения службы, однако все промежуточные этапы можно проходить в повседневной форме, что я и делал всегда без особых проблем. Выпускников других училищ, вероятно, запугивали, поэтому они таскались везде в парадке. Бедным лейтенантам предстояло таким образом наряжаться в неудобную форму, как минимум, три раза в ГСВГ пока они не доберутся до своего взвода. Вообще, парадку офицеры исторически не любили. Достаточно сказать, что парадная форма прочно ассоциировалась с государственными советскими праздниками, когда весь советский народ уже ходил пьяным, офицерский состав маршировал в парадках на торжественном построении, на плацу. Праздничные дни были бездарно разбиты, к неудовольствию и офицеров, их семей, и солдат, которые тоже мечтали о спокойном праздничном дне. Белая рубашка парадки вечно требовала стирки, а сам мундир шился или выдавался на 5 лет, за которые юные лейтенанты естественно увеличивались в размере, и иногда парадный прикид товарища офицера смотрелся просто смешно. Уже уставший бороться с дураками майор на пересыльном пункте во Франкфурте-на Одере (граница Польши и ГДР), только проворчал, что мое предписание выписано в Хабаровске до самого Мерзебурга, обходя Франкфурт. Он порылся в бумагах, сверил должностные вакансии, и неожиданно посмотрев на меня, спросил, что действительно ли я хочу в Мерзебург? Сейчас трудно сказать, что было бы лучше для меня, но тогда я знал только один город – загадочный Мерзебург, а перспектива оказаться в другом славном немецком городе, но в забытой отдельной роте РТР меня не привлекала. Окружавшие меня на пересылке офицеры были уверены, что доехать до пункта назначения в ГСВГ, проставленного в предписании на Дальнем Востоке, просто нереально, но я думал по-другому. Так или иначе, я твердо сказал, что хочу в Мерзебург!
Майор-кадровик, махнув рукой, выписал мне транспортное требование на немецкие ж/д, пояснив классы билетов, вернул мое дальневосточное предписание и посоветовал найти попутчиков до города под странным названием Галле. Через пару часов, собрав свои чемоданы, группа заменщиков-офицеров без приключений двинула на местный вокзальчик. Все старались держаться вместе, так как немецкий язык у всех ограничивался очень полезной тогда фразой «Хенде хох!» Среди нас оказались опытные, черт знает, откуда, знавшие все офицеры, и мы под их предводительством оказались в Митропе на вокзале. Ветераны быстро затарились пивом, хотя я, как многие другие новички просто перекусили сосисками, оставив пивное удовольствие для другого дня. Немецкий вокзал во Франкфурте не поразил ничем, серо-коричневый колер домов уже становился знакомым, в кассе пожилой немец обслуживал русскую толпу на русском почти без акцента. Впереди был первый мой достаточно долгий по немецким масштабам, но очень быстрый для меня переезд на немецком поезде второго класса до станции Галле. Вспоминая Франкфурт, я не помню ни вольняг, ни солдат, которые, возможно, проходили распределение в другом месте. На пересылке были видны только солдаты из рот обслуживания штаба, техсостав, водители и т.п.
В самом городе бесцельно шатающихся военнослужащих срочной службы не было видно, что наводило на мысль о хорошей организации службы в ГСВГ. Удивительно, но ни пересадка в Галле, ни поезд до Мерзебурга, ни даже привычный потом путь от вокзала до части не оставил в памяти ничего. Сказались наверно тяжелый день и мои весомые чемоданы, в которых я всегда возил все необходимое, как кассетный магнитофон и несколько кассет, что скрашивали первые дни неустроенности. В Мерзебурге я удачно повстречал двух парней-вольняг, с которыми мы и дошли до КПП со стороны ДОСов. Прихватив бойца на КПП как провожатого, я, привлекая всеобщее внимание своими чемоданами и красными общевойсковыми петлицами, добрался до штаба 253-ого ОРТП ОН, поболтал с дежурным по полку, физруком, как потом выяснилось, двинул дальше в сторону КП. Я с интересом разглядывал массивные немецкие казармы городка, от которых веяло надежностью. Цветущие каштаны, гордость Киева и других южных городов России, вообще для меня, москвича с Дальнего Востока были курортной экзотикой. Выданный мне посыльный без напряжения тащил мой второй чемодан, и вскоре мы поднялись на второй этаж КП, где я познакомился с капитаном Б… и лейтенантом Т…, которые дежурили в тот день.
Впечатление мое было благоприятным. Б…, крепкий ротный по своей психологии мужик, быстро вызвал бойца, и без лишних слов организовал мне спальное место наверху КП. Я не был новичком в казарме, где я прожил 3 года своей жизни. Я ночевал в разных местах по прихотливости службы, в палатках, в грузовиках КУНГах, в самолетах, казармах с солдатами, в каптерках и просто на полу, накрывшись шинелью, когда был курсантом. Одну неделю зимой 1978 года мы спали в шинелях под одеялами по приказу начальников, т.к. температура в казарме упала ниже +6, а за окном в Москве было - 43 градуса. Другими словами, я был вполне готов к походно-полевому размещению. Однако, кровать, быстро притащенная рядовыми из роты, превзошла мои ожидания. Как бы это ни звучало, солдатская кровать говорит о многом. По ее состоянию я мог легко определить уровень службы в части. Читатели могут не согласиться со мной, утверждая, что настоящая служба и ее проблемы зачастую спрятаны за парадным фасадом штаба. Однако, для тех, кто не видел казарм, где месяцами не было белья и солдатам просто не хватало еды где-нибудь в забытом гарнизоне Забайкалья, обычная уставная койка из казармы в ГСВГ смотрелась отлично. Принесенная мне кровать из учебной роты полка, была покрашена, подогнана, сетка в хорошем состоянии (я проверил!).
Матрац и одеяло новые, белье чистое, не рваное, и не жутко серое, как часто бывало в КДВО. Как ни смешно, это порадовало и внутренне обеспокоило меня. Уж, больно все хорошо! Видно было, что служба была налажена в полку жестко и мне придется приспосабливаться к местным повышенным требованиям. Но я уже жил в Германии, о которой сказано и написано так много! Но, на сегодня хватит, подумал я. Погруженный в свои тревожно-заманчивые думы, я расположился в прохладном помещении на третьем, тихом этаже КП, где, засыпая после длинного, пестрого дня, сонно перебирал в памяти странные советы Б… не попадаться в красной фуражке на глаза Папе-командиру, и пустую трескотню Т…. о каком-то загадочном «Страткоме», о котором я никогда в своей жизни не слышал. Конец мая 1987 года. По Мерзебургу плыл по южному теплый весенний вечер, на КП шла обычная занудная работа смены, в солдатской столовой гремели последними кастрюлями повара. «Аборигены» лениво обсуждали странного капитана с Дальнего Востока, а в ДОСах по коммунальным кухням квартир пополз гадкий слух, что «заменщики поехали!». Эта крайне неприятная для отъезжающих старожилов новость жестко напомнила о суровой необходимости скоро попрощаться с немецким благополучием, и сменить свое официальное постоянное место жительство в ГДР на что-то более неопределенное и мрачноватое в родном СССР. Рано утром я проснулся от первых характерных звуков службы войск. Шуршали метлами уборщики на территории, вдалеке покрикивали сержанты на плацу, в глубине массивного здания-бункера гулко слышны были голоса дежурных. Но главное это был запах, проникающий в открытое окно комнаты. Это был запах весеннего цветения, ранних мелких немецких роз и неповторимый запах немецкого городка. «У-ууу!» гортанный клич диких хохлатых голубей, живущих под крышей казарм, стал потом для меня своеобразным будильником на частых дежурствах. Я никогда не видел таких голубей в СССР. Вероятно, они обитали южнее Москвы и предпочитали более теплый климат. Покинув ГДР через три года, я не думал, что изящные сизые птицы встретятся мне снова. К моему великому удивлению через десять лет я услышал их своеобразный «разговор» далеко от Европы – в Сиднее. И сейчас, увидев их на проводах против своего дома, я всегда вспоминаю мерзебургскую службу, старое доброе время и себя, уверенного в себе капитана, приехавшего покорять давно покоренную Германию. Приведя себя в порядок, в компании дежурного капитана Б…, я двинулся в сторону офицерской столовой на завтрак. Достаточно ли сказать, что прод-паек - важный вопрос военной службы? Нет, друзья мои, важнейший!
Великая солдатская истина, что надо быть подальше от командования и поближе к кухне была абсолютно правильной. Насчет командования это - по ситуации, а про кухню – согласен на все 100! Тут, солдат от офицера недалеко ушел, в полевых и боевых условиях все равны. Тут мне предстояло почувствовать, что не зря все-таки, советские войска стояли в Европе почти 45 лет! Продовольственный вопрос был решен давно и как надо. В армии 80-х на территории Советского Союза с питанием было значительно хуже. Хуже был ассортимент, количество и качество продуктов. В продовольственной службе МО СССР насчитывались десятки различных продпайков для армии и флота. Были и летные, и подводные, десантные и северные, пограничные и заполярные, сухие и столовые пайки. Проблема была в том, что паек никогда полностью не доходил до солдата. На сухих пайках экономили, на них покупали дефицитные стройматериалы, меняли на всевозможные товары, дарили, подкупали, меняли на бензин и использовали везде, где только возможно. Столовое снабжение просто банально разворовывалось всеми, кто имел доступ, офицерами и прапорщиками, поварами, дембелями и приближенными. Продукты воровались нагло, открыто и по схеме, со взломом и со списанием в продчасти. При этом подпольно существовал свой учет и контроль.
Ничего более заветного и охраняемого в части не было, чем маслорез. Странная привилегированная должность солдата, который не нес службы войск, не жил по общему распорядку, был просто неприкасаемым. Его уважали дембеля, не трогали офицеры, он жил в своем самом неприступном бастионе при столовой за коваными дверями. Жизнь полкового маслореза - самая бдительная служба в части, без перерыва. Среди ночи он безропотно отправлялся в свою коморку выдать масло и сахар подгулявшим в каптерке дембелям или помочь скрасить похмелье крепким чайком бдительному командиру роты, завершившему «воспитание» личного состава глубокой ночью. При этом заветные «баллоны» или «колеса» восхитительного сливочного масла исправно встречали солдата утром на длинном столе в столовой. Сколько масла ушло ночью, сколько съел товарищ дежурный по части со товарищи? Кто его знает! Об этом знал только тихий солдат с увесистой связкой ключей в кармане, имени которого никто и не помнил, а на вечерней поверке после его фамилии вместо бодрого «Я!» из задней шеренги заунывно звучало «Маслоре-е-ез!». Чудеса? Нет, чудес, не было, просто в тяжелую мерную печать, которой выдавливали заветные желтые кругляшки сливочного масла, вставлялся картонный кружок, и масла выдавливалось чуть-чуть меньше.
На глаз разницы в порциях масла не было, но подобный трюк делал многих людей счастливыми, что было очень важно на тяжелой военной службе. Про жизнь столовой я мог бы вспомнить много, но тогда светлым майским утром в Мерзебурге мне не хотелось думать о печальном. Встреченные на улице солдаты бодро и как-то даже с удовольствием отдавали нам честь, что для меня было приятным открытием. Бойцы не прятали глаза, не сжимались, как от удара, а просто делали, что положено. Естественно я заметил, что строевая подготовка солдат и офицеров в отличие от внешнего вида хромала. Ну, что можно требовать от простого солдата, если полчасти офицеров ходили, как гуси лапчатые по плацу, а тот же ЗОР всегда отдавал честь «лопатой», как Шарль де-Голль! Ну, не строевая часть, что поделаешь, хотя, смотрелось все очень прилично. Я уже не чувствовал себя «белой вороной» в стае, так как с помощью новых коллег за ночь перешил себе на повседневной форме черные «мазутные», как говорили среди общевойсковиков, петлицы и одел чью-то пожертвованную заменщику фуражку с черным бархатным околышем. Свои родные красные петлицы я со вздохом убрал до лучших времен, которые под давлением смутных перемен так и не пришли. Офицерская столовая полка соответствовала моему неискушенному вкусу.
Нас очень мило, по-домашнему обслуживали приятные женщины-официантки, работавшие по контракту жены прапорщиков полка. Полный сервис, как в ресторане! Еда была вкусной и порции отменные. «Воровать некуда!» , по старой советской привычке подумал я. Однако, день был наполнен делами и главным оставалось представление командиру полка. Облачившись в парадку, я пошел в штаб. Посмеиваясь про себя над паническим трепетом окружающих перед загадочным «Папой» К…., я не стал менять по доброму совету офицеров свою парадку на аналогичную с черными петлицами. Это было уже слишком! Я гордился своей формой, в конце концов, я получал свое первое офицерское звание в ней, и так прогибаться в первый день службы в этом полку я был не согласен. На меня посмотрели с сожалением, как на безнадежного самоубийцу, когда я отправился в штаб полка. К…. оказался на месте, и войдя в его кабинет, я отрапортовал по уставу о прибытии. Внешний вид командира произвел на меня тяжелое впечатление. Не будучи тучным по природе, он выглядел тяжело и угнетающе. Осклабившаяся, как от зубной боли, на сторону физиономия, сверлящие глаза и нездоровый розовый цвет лица не обещал легкого и приятного общения собеседнику.
Повозившись в бумагах, очевидно найдя мое личное дело, своеобразно хрюкнув, хриплым голосом командир полка спросил, у кого я служил. Именно не «где», а «у кого», как спрашивают нового слугу, присланного к помещику держиморде. Приняв игру, я с откровенной гордостью ответил, что у Онацкого. Ответ был в точку. Дело в том, что по психологии командира-строевика штабные должности паркетных шаркунов, кем я собственно и был последний год, не принимались во внимание. Припомнив, что К…. сам был из КДВО, я смело назвал фамилию своего командира бригады СПЕЦНАЗ, где прослужил первые пять лет на Дальнем Востоке. Бригада была не ОСНАЗовской, однако в окружной системе разведки все командиры общались плотно и хорошо знали друг друга. «Папа» хрюкнул громко два раза, осклабился, как будто увидел таракана в супе, и произнес сакраментальную фразу, которая стала моим принципом службы на все последующие три года – «Капитан, вспомни все, чему тебя учил Онацкий!» Последующее хрюканье я позволил посчитать сигналом к завершению монаршей аудиенции и с легким чувством, повернувшись через левое плечо, я выскочил из кабинета, благо что по кабинетному паркету я уже умел двигаться весьма ловко. Командира отдельной бригады СПЕЦНАЗ подполковника Виталия Онацкого я встретил, будучи молодым лейтенантом прибыв на Дальний Восток к месту службы. Всю свою офицерскую службу в течение 9 лет я считал этого человека образцом советского строевого офицера, в характере, внешнем виде и в стиле, командование которого все было как надо. Невысокий, круглолицый, весь напружиненный командир передовой части округа был правильным авторитетом без дешевого насилия, издевательства и абсолютно без каких-либо пьяных представлений. Хороший психолог, имевший богатый армейский опыт, выпускник Академии Фрунзе, офицер-десантник, Онацкий рано получил звание полковника, надел заветную папаху, и готовил себя к покорению генеральских вершин в высоких кабинетах МО СССР. Однако, что-то пошло другим путем, и полковник Онацкий к сожалению многих убыл из дальневосточного Уссурийска в 1985 году в другой военный округ за генеральскими погонами. Делать, как учил Онацкий, на самом деле, было несложно. Надо было просто добросовестно и не торопясь служить, не зарываться, и следить за обстановкой, что я и старался делать. Упоминание приятного для меня имени Онацкого, в Мерзебурге, конечно, было для меня неожиданностью, но объяснимой. Дело в том, что на своих бесчисленных военных советах в штабе КДВО в Хабаровске командиров разведчастей округа распекали за все «достижения» службы, а командира передовой части, передовика социалистического соревнования среди разведчастей округа, полковника В.Онацкого, всегда хвалили, и он становился как отличник в школьном классе. В 1986 году, познакомившись с структурой разведуправлений, я уже знал неофициальную иерархию в штабах. Если по стечению обстоятельств отдельно взятая часть ОСНАЗ даже и получит переходящее знамя передовика соцсоревнования, то, расцениваться будет, как временная удача, тк ОСНАЗ не бывает «круче» СПЕЦНАЗа или разведчастей общевойсковых соединений. Поэтому моя служба в дальневосточной передовой бригаде под командованием лучшего командира и, наверняка, приятеля К…., неожиданно стала моей хорошей служебной рекомендацией. Как это ни покажется читателю странным, во время моего короткого пребывания в кабинете К…. мы поняли друг друга. В течение всей службы в Мерзебурге, я никогда не был объектом полусадистских моральных издевательств со стороны командира полка. Никогда не маршировал с солдатами на плацу, и никогда не дежурил на КП по второму кругу, что случалось с нашими незадачливыми майорами, которые попадали под горячую руку командиру на утренних докладах. У меня было два сильных преимущества, я знал иностранный язык и прошел хорошую школу в войсках, делая так, «как учил Онацкий». Посчитав беседу с командиром серьезным напутствием, я с легким сердцем вернулся на КП. Представление ЗОРу, своему непосредственному командиру, прошло по-домашнему. Как и многие другие, подполковник С…, очевидно, удивился моему воодушевлению после вынужденной беседы с К….., и перешел к служебным делам. Остаток дня прошел быстро, постановка на вещевой, денежный, продовольственный и строевой учет была привычным делом. Сразу, по своему жизненному опыту, я обратился в службу тыла по вопросу расквартирования, подозревая, что в ГСВГ этот щекотливый вопрос решается несколько по-иному. По традиции и по уставу вопросом расквартирования личного состава занимается непосредственный командир, однако, ЗОР показался мне абсолютно бесполезным начальником, и я быстро обратился к зам по тылу. Белобрысый, хитроватый мужичок подполковник, начальник тыла полка, естественно, быстро отвертелся от меня, послав к ЗОРу, но принял к сведению и прямой дорогой направился в «папин» кабинет. Потом я узнал, что мой заход был более чем верным – начальник тыла был одним из серых гвардейцев Папы. Вопрос был решен на месте – бери чемоданы, и вперед по адресу. Время бежало быстро, наполняя мою жизнь новыми впечатлениями немецкой жизни.
Служба оказалась не очень сложной и нудной, и, главное, я смог применить свое знание английского языка. До 1987 года у меня не было возможности работать с английским даже на таком примитивном уровне, поэтому я был очень рад такой возможности на КП полка. Новая работа была несложной, в основном подготовка ежедневных коротких сводок по военно-политической обстановке в Западной Европе, желательно ФРГ. Как источник информации на КП использовались телетайпные распечатки информационных агенств и просто прослушивание открытых радио-передач на английском языке. Официально на КП служило несколько переводчиков, однако, в реальной армейской жизни весь личный состав подразделения никогда не бывает на месте. Часть офицеров-переводчиков, естественно, были занятыми шмекерами (переводчик с немецкого бытового языка при бизнес-делах с немцами) «на задании», часть занимались какими-то загадочными другими обязанностями, кто-то был заменщиком, как легендарная старший лейтенант Наталия Н…., выпускница нашего Краснознаменного Военного Института. Девчонка, в целом, неплохая, но, естественно, почерпнув все прелести службы одинокой привлекательной женщины в армии, сильно замкнувшаяся в себе.
Майор П…., настоящий военный интеллигент, еще один выпускник Военного Института старой школы, был интересным собеседником, много знал, хорошо владел французским, и даже пытался продвинуть французское направление в развед-деятельность полка. Но, как обычно бывает в армии, инициатива наказуема, направление развито не было, а П….. остался виноватым, и обьекты полка благополучно остались в зоне американских войск в ФРГ. «Французы» в полку были прилично разработаны годами позже капитаном Д…., который смог серьезно продвинуться со своими проектами только в РТР бригаде в Торгау. Отдельный полк армейского подчинения явно не годился для прогрессивного разума. Так или иначе, к моему удивлению, ежедневную английскую прессу делать никто не хотел, и ЗОР отдал ее мне, к моему удовольствию. Разобравшись в делах, я к великому разочарованию обнаружил полный развал в информационной работе КП. Среди наших незадачливых майоров-дежурных процветала практика подтасовки данных и дат, неразборчивый доклад прессы, и, к ужасу, самый примитивный вымысел. В мои первые дежурства, глухим поздним вечером, дежурный майор вызвал на КП шмекера, т.к. солдаты смены по какой-то причине ничего путного не распечатали к утреннему докладу.

 Отправлено: 25.10.10 18:45. Заголовок: 253-й ОРТП ОН ГСВГ

Продолжение

Шмекер пришел в гражданке, сильно помятый, ушел в кабинет и через пару минут принес готовую нацарапанную заметку на бумажке. Содержание перевода вызвало у меня сомнение, однако, я не стал вмешиваться, потому что дежурный майор остался очень доволен. Перед уходом шмекер выловил меня в коридоре темного КП и в качестве великого подарка сунул мне какие-то старые смятые бумажки. На свету я рассмотрел «подарок» и, к своему удивлению обнаружил телетайпные распечатки прессы шести месячной давности! Вероятно, такими «новостями» командира полка кормили регулярно. Это уже было ниже моего самолюбия! Имея богатый опыт службы, я точно знал, что надо для выполнения задания. Поскольку политических сенсаций на горизонте не предполагалось, короткая нужная информация на пару абзацев вполне годилась для утреннего доклада дежурного по КП. По негласному соглашению с дежурной сменой КП, солдаты быстро и толково распечатывали мне нужный материал и больше сильно не напрягались по поиску дополнительных данных. Я прекрасно понимал, что для хорошей работы смены нужен стимул, который в данной ситуации было время. «Свободное» время за приемником, где можно было расслабиться и послушать музыку, ценилось солдатами больше всего.
Стимул работал просто – распечатал материал – отдыхай, никто трогать не будет. Не выдал нужных статей – будешь работать дольше. Хитрости здесь особой не было, тк все радиостанции, независимо от направления, передают любые сенсации немедленно. Так что, любая музыкальная программа Западной Европы потенциально была источником военно-политических новостей. Позже я сам прослушивал американские новости дома во время обеда для дополнения и проверки уже подготовленных сводок. Остальное население КП не очень впечатляло. Уже упомянутые майоры-технари были людьми в своей массе неинтересными, серыми служаками, премещающимися из гарнизона в гарнизон, для которых ГСВГ был очередным гарнизоном, где получше кормили. Единственным светлым пятном на общем фоне был помощник начальника КП майор К…., человек незаурядного стратегического ума, огромного оперативного опыта, до мозга костей военного сапога, со странной надломленной психологией. Противоречивый и высоко порядочный, слабовольный и просто одаренный в стратегии майор был просто находкой для КП, однако весь гений его проявлялся пару раз в году во время стратегических учений НАТО в Европе, когда наш полк занимался активной разведкой вероятного противника.
Значительное время офицеры КП проводили в боевых дежурствах. Особая прелесть боевых дежурств в отличие от обычных полковых дежурств была в утренней смене. После утреннего доклада обстановки командиру полка и офицерам КП сменившийся дежурный был свободен на весь день, который согласно распорядку, он должен проводить дома отдыхая. Но это было не для меня! Утренняя смена была мне просто подарком судьбы. Очень скоро я выяснил, что офицеры в своей массе никуда не ходят и далеко не ездят из Мерзебурга в свободное время. Более того, значительная часть вообще ничего не знала и не видела в ГДР на радость командованию и особому отделу. Дабы не привлекать особого внимания на КП, я не очень распространялся по поводу своего живого интереса к немецкой жизни, и тихо использовал каждый свободный будний день после дежурства на свои бесконечные поездки по Германии. Иногда было тяжеловато после практически бессонной ночи бродить где-нибудь в Дрездене к вечеру, но я знал одно волшебное средство бодрости. В полдень, когда начинало немного клонить в сонливость, надо было выпить одну кружку светлого пива, и бодрость гарантирована до вечера. Официально Мерзебург насчитывал около 30 000 жителей, однако, казалось, что там не было и десяти тысяч.
Тихие, сдержанные немцы не составляли очередей и привычных русских толп, не видно было распродажных эмоций и транспортной толчеи. Первое, что поражало в Германии, это время. Время в Германии текло по-другому. Оно текло в других местах и измерениях, и останавливалось в привычном понимании. У немцев в ГДР, как и в ФРГ, время не тратилось на ожидание опоздавшего транспорта, потому что он двигался по расписанию. У них начиналось время дня часов в пять утра, когда в русских гарнизонах все еще крепко спали. Они заканчивали работу в час дня и в два уже чинно сидели с пивом в старинных гаштетах, практически в полной тишине, просто, останавливая время своей жизни. Немецкие женщины не тратили время в магазинных очередях, а немецкие мужчины не тратили жизнь в бюрократических стояниях. Время в Мерзебурге полностью замирало на уикэнд. Если ты увидел одинокого прохожего на мертвых воскресных улицах города, то можно было биться об заклад, что это был либо русский, либо негр-студент местного химического колледжа. Время у немцев в выходные медленно текло где-то невидимо за стенами их домов и на крошечных садовых участках. Немцы в ГДР не искали общения с нами. Они терпели наше присутствие, объясняя его исторической обстановкой и разделением мира после войны.
В Мерзебурге в магазине, на улице, в транспорте не чувствовалось открытой неприязни к русским или вынужденного разделения по языку или происхождению. Известно, что людей разного происхождения объединяют совместные мероприятия. Трудовые, спортивные, учебные и алкогольные, хобби и профессиональные – сближают людей самых разных взглядов. У меня, советского офицера, с немцами ГДР не оказалось до обидного ничего общего! У меня не было немецкого языка, и, как я потом узнал, не особенно много было общих тем для обсуждения. Восточные немцы под воздействием своей государственной пропаганды и печального исторического опыта относились с удивительным уважением к СССР и русским вообще. Имидж советской жизни был сильно преукрашен, и некоторые неудобства совместного проживания с гарнизонами ГСВГ воспринимались немцами как вынужденное, но терпимое соседство. Грязь, хамство, а, порой, и просто уголовное поведение советских граждан на немецкой земле, воспринималось немцами, как индивидуальные проявления большого русского характера. В основном жертвами советской «широты» были пострадавшие в ДТП немцы. Узкие, кривые улочки в городах и слишком хорошие автобаны делали свой вклад в печальную статистику, а большие, неуклюжие «Уралы» и ЗИЛы в руках малоопытных солдат-водителей превращались в настоящую опасность на дорогах. Рассказывали, что предприимчивые немцы якобы ухитрялись использовать преимущества советской дорожной техники в свою пользу. Дело в том, что при разборе ДТП между советским военным грузовиком и немецкой легковушкой всегда проигрывала сторона ГСВГ, и командование почти всегда возмещало стоимость даже слегка разбитой немецкой машины хозяину полностью. Ходили непроверенные легенды, что немцы подлавливали советский ЗИЛы на малой скорости и подставляли свой Трабант под удар специально, чтобы содрать деньги с русских. Возможно, такое и имело место в ГСВГ, но, посмотрев на Трабант и ЗИЛ-130, я бы так не рисковал! Мерзебург был абсолютно чужим, и чужим остался до конца моего там пребывания. В городе не оказалось привлекательных развлечений, богатых магазинов, исторически освоенных мест, и даже хороших кабаков никто не знал. Изучив западную часть и центр города в первые месяцы своего пребывания, я так и не ходил через реку на другую часть, справедливо полагая, что там нечего делать. Замок и историческая часть была на нашей стороне, и все самые лучшие снимки города я делал там. Средневековый замковый комплекс в центре города был в приличном состоянии, однако, отсутствие достаточных денег на реставрацию делало исторические здания чуть обветшалыми и еще более привлекательными. Сегодня на фотографиях современные, покрашенные и отреставрированные уже на деньги ФРГ знакомые здания в Мерзебурге выглядят ярко, как на открытке, и иногда теряют свой средневековый сумрачный колорит.Иногда, особенно по выходным, Мерзебург казался полу-русским городом. Семейные выходы офицеров всем составом в популярные места, типа круглого кафе на озере, прогулки мужских компаний в «окошко» за спиртным, посиделки с пивом в гаштете в зоопарке – были обычным развлечением. В отсутствии немецкого населения на улицах города в выходные дни граждане ГСВГ наслаждались русским общением, слышна была русская речь, люди чувствовали себя раскованно, по-домашнему. Шанс встретить кого-нибудь из командования полка или незабвенных сослуживцев на улице города был очень велик, и поэтому я не любил выходные в Мерзебурге, и старался уехать куда-нибудь по-дальше, хотя бы, в Галле. Однако, Мерзебург был первым и главным моим немецким опытом. На улочках города я впервые наблюдал немцев в их естественной среде, старался понять их психологию и традиции. Мерзебург стал местом моего первого «европейского урока».
Первый урок был в том, что при своем честном советском патриотизме я с ясностью увидел, что мы в СССР не будем так жить никогда! Белые домики Польши, чистые улочки Мерзебурга и химически-ядовито пахнущие туалеты на вокзалах ГДР не были и не будут доступны ни в СССР, ни в декларативно благополучной РФ. Отрыв от уровня СССР был не то чтобы вперед, отрыв был исторически давно, в средние века, и, если бы не Петр Первый и даже Ленин, то в Советский Союз был бы еще дальше от Европы. Жизнь немцев была традиционна и нетороплива, и даже катаклизмы ХХ века не поменяли их жизнь, которая была логично организована веками назад. Советский Союз все время рвался вперед, худо-бедно используя исторические возможности разваленной послевоенной Европы, постоянно подстраиваясь под чужие стандарты, преследуя волюнтаристскую цель «догнать и перегнать». Казалось, что интерес советского прогресса заключался именно в процессе гонки, а не в достигнутой цели. Завоевав ценой безумных потерь пол-Европы, русские не научились ничему, привезли в чужие страны свой стиль жизни, и стали активно его навязывать всем своим новым социалистическим друзьям. Совместной, радостной жизни по советским традициям жизни в ГДР не получилось, жители ГСВГ замкнулись в своих гарнизонах и ДОСах, лениво поругивая немецкую жизнь и тихо вздыхая, предвкушая скорое возвращение на родину. В конце 80-х обитатели странной колонии под названием ГСВГ в общем не любили немцев и ГДР. Я думаю, причин было несколько. Немцы вели свой традиционно замкнутый образ жизни, неизвестный русским. Восточные немцы, представители «витрины социализма», имели гораздо больше благ от жизни, основанный на бесплатных поставках из СССР, однако особой благодарности к русским они не испытывали. И, конечно, во всем чувствовалось приближение политических перемен, которые вряд ли сулили выгоды Советскому Союзу и его гражданам. Советский и немецкий народы, декларативно-плакатные братья, на самом деле были далеки друг от друга, а во времена моего пребывания в Мерзебурге стали отдаляться еще больше, чтобы вскоре объединиться с ФРГ, став полностью гордыми европейцами, жителями самой богатой страны континента, оставив нам, счастливчикам, приятные воспоминания об удивительной жизни в ГДР. Деньги – двигатель мира. Деньги в ГСВГ неожиданно приобрели вес. В СССР мы не очень ценили деньги, как ни странно это прозвучит. Деньги получали, их тратили, брали кредиты на покупку холодильника или мебели в кассе взаимопомощи и даже выплачивали бесконечные кооперативы.
Однако, исторически многие советские люди не уважали деньги и не любили тех, у кого они были. Считалось, что советские офицеры получали хорошо. В этом была доля истины, если посчитать, что после окончания ВУЗов мои одноклассники получали 130 руб в месяц, а моя первая зарплата на Дальнем Востоке составила 244 рубля. Можно почувствовать разницу! Однако, в тех условиях, в которых жили многие офицеры, разница уже не значила ничего. В конце 80-х годов когда перестройка еще не испортила сознание людей, и лихие доходы были неведомы военнослужащим, поэтому отношение к деньгам у вновь прибывших заменщиков ГСВГ было полностью советским. Моя первая зарплата капитана в Мерзебурге составила 850 восточных марок в странных пластиковых купюрах. Прикинув уже знакомые цены, я понял, что особо не разгонишься! Марок 35 забирали на мое пропитание в офицерской столовой, необходимо было платить за коммунальные услуги и оплачивать прочие необходимые расходы. Согревала мысль, что в Союзе на книжку платили еще одну зарплату офицера в рублях, но ее невозможно было переводить в валюту. Зарплата в рублях выплачивалась из расчета оклада по должности и по званию, без всех надбавок, как за выслугу и тп. Очень быстро стало ясно, что жить в ГДР придется заметно экономя, и что особых надежд на улучшение благосостояния с одной зарплатой у меня не было. Жены офицеров в массе своей не работали, т.к. найти работу в гарнизоне или школе было большой удачей. Многие «теплые» должности заполнялись вольняжками из Союза или женами старших офицеров. Нередко должности в столовых и на складах заполнялись женами прапорщиков, что позволяло низкооплачиваемой категории военнослужащих получать дополнительный доход. В нашем варианте надежд на второй доход не было, тк жена училась в институте и периодические отъезды на сессии не позволяли иметь постоянную работу. Офицеры с детьми имели право обмена небольшой суммы в рублях на каждого ребенка, что давало очень незначительный валютный доход. В остальном все были приблизительно в одинаковом положении. Но, как известно, голь на выдумки хитра! Знаменитые 30 рублей для обмена на марки при пересечении границы обменивались при предъявлении таможенной декларации – бумажки в четверть листа с таможенной печатью. В полку широко практиковали массовое заполнение фиктивных деклараций солдатами, чтобы товарищ офицер или прапорщик, возвращаясь из отпуска, обменял побольше своих рублей на валюту. Очевидно, что брестская таможня имела очень хороший бизнес на проставленных печатях, однако, все крутилось внутри монетарной системы социализма, денег никто не воровал, и к всеобщей радости бесконечные 30 рублей благополучно менялись на красивые синие банкноты с Карлом Марксом в 100 марок ГДР. В социалистической Германии не было особого изобилия и выбора товаров с разными ценами. Если бутылка пива стоила около трех марок, она стоила так везде, поэтому экономить приходилось примитивно – путем отказа себе. Приезжая в отпуск, мы обычно сталкивались с недоумением родственников и друзей по поводу наших финансовых возможностей за границей. ГСВГ традиционно, с 50-х годов считалась магазинным раем, очевидно, под впечатлением колонизаторского грабежа поверженной фашистской Германии. К концу 80-х покупательская способность офицеров ГСВГ снизилась до минимума, о чем мне доверительно намекнули еще в Хабаровске. Достаточно сказать, что зарплата недовольного своим положением восточно-немецкого пролетария в то время достигала 2500 марок в месяц, что делала мои 850 весьма скромными. Ясно, что вечные разговоры про ковры и хрусталь, которые мы просто обязаны были регулярно отправлять контейнерами в Союз, были легендой и блефом. Денег было мало, и надо было использовать их правильно. Так мы получили второй важный урок за границей – выживание на зарплату по-европейски. Причем, это выживание заметно отличалось от традиционно советского.
В Союзе процветали взаимопомощь, люди стреляли пятерки до получки, одалживали более крупные суммы, зачастую забывая про свой долг. В ГСВГ все были сами по себе, деньги никто ни у кого не просил, да и сами разговоры про деньги среди офицеров не поощрялись. Вполне по-западному, жены были в курсе финансовых дел, четко считали каждую марку, и офицером мало что доставалось на разгул, поэтому «оздоровительный период» так ценился в ГСВГ, когда жены со своим постоянным контролем убывали в Союз. Но, как ни крути, денег на большие покупки в наши времена в ГСВГ у людей в общем не было, и шикарных ковров с хрусталем мы так и не приобрели, довольствуясь скромными напольными ковриками и недорогим сервизом. Однако, мы приобрели неоценимый опыт ведения семейного валютного бюджета в узких рамках, позволяя себе маленькие радости путешествий по интересной и загадочной стране.
Каждый здравомыслящий офицер группы войск понимал, что с нами будет в случае военного конфликта. Назад дороги не было, не было белорусских лесов, высоких кавказских гор и даже русского знаменитого мороза, чем мы были всегда крепки. Мы жили в центре малопонятной страны с не очень открытым населением, жили со своими семьями, обозами и проблемами.
Любому было понятно, что реальный боевой потенциал боеготовности ГСВГ был на низком, «мирном» уровне. Но все честно и убежденно заявляли, что если что, то мы – как надо! Сорок лет жизни в готовности к войне просто не существует в природе. Самая высокая степень – полная боевая готовность - работает только трое суток, повышенная – месяца три, а про 40 лет можно и не говорить. ГСВГ к концу 80-х превратилась в блатную службу с двойным окладом для офицеров, и не самую плохую службу для солдат. Воевать, естественно, никто не хотел, и всерьез не готовился, не смотря на всю стратегическую мощь Генштаба ВС СССР. Но, обратимся к картам. Поделенная в пропорции 1:3 территория Германии делала задачу ГСВГ противостоять группировке НАТО в Западной Европе достаточно сложной. Стратегическая игра двух военных систем шла на равных, и в ответ на шаг одной, вторая отвечала адекватным размещением аналогичных боевых средств. Тот, кто когда-нибудь видел карту 80-х с нанесенным размещением войск в Европе, с удивлением заметил, что больше всего «интернациональной помощи» досталось именно двум Германиям. ФРГ, как и ГДР, были нашпигованы частями и соединениями армий США и СССР приблизительно в одинаковой пропорции.

Отличием было то, что СА разместила свои войска на более узком участке центра и юга ГДР, а США рассеяли свои соединения и части более равномерно, да, и территория ФРГ была в три раза больше. Создавалось впечатление, что ни Москва, ни Вашингтон не сильно расчитывали на своих прямых союзников в случае войны, хотя 500 тысяч отличных немецких солдат Бундесвера я бы не стал сравнивать с доблестной Народной Армией ГДР, хотя, кто знает! Перед войной существовало мнение, что прогрессивный, марксистски мыслящий немецкий пролетарий не поднимет оружие на страну советов, а он поднял, да еще как! Это подлая мысль всегда была в голове, когда я размышлял о пролетарском интернационализме жителей ГДР в случае какого конфликта. Северная, доступная для размещения войск часть ГДР была мало использована, но та же часть пустовала и в ФРГ. Позже я узнал, что первым ядерным ударом разрушается система каналов на побережье всех западноевропейских балтийских стран, и территория благополучно затапливается. Поэтому все войска скопились вдоль южной границы с ЧССР и Баварией и в направлении на Берлин. Первый стратегический эшелон обороны ГСВГ на юге проходил, грубо, на уровне Галле-Магдебург, второй – Берлин-Дрезден. Мерзебург, за какие-то древние грехи, был передан в Потсдаме в советскую зону, хотя, его освобождали, или, точнее, захватывали американцы в 1945 году. По расположению город прекрасно подходил для размещения тыловых частей армии первого эшелона, развернутых далее к западной границе ГДР. Доблестный РТР полк Первой Гвардейской Танковой армии, находившейся во втором эшелоне стратегической обороны, был специально выдвинут вперед в размещение первого эшелона обороны для ведения более эффективной разведки и наблюдения в интересах своей армии. Отдельные батальоны полка были размещены на значительном расстоянии друг от друга по южной и западной границе ГДР, что создавало хорошую базу для пеленгации объектов. Внешне все было организовано достаточно грамотно, и, не забывая, что в аббревиатуре полка не стоит вторая буква «Р», означающая радиоразведку, для ведения радиотехнического наблюдения объектов в полку средства и силы были. Не вдаваясь в многослойность разведнаблюдений за объектами, хочу только сказать, что радиоразведка, те перехват и перевод материалов на языке, в полку была не первоочередной задачей, что делало мою работу почти любительской. К моему удовольствию, интересная и полезная радиоразведка не стояла в полковых боевых задачах, и все мои переведенные материалы звучали, как хорошая, дополнительная информация.
Однажды в 1988 году я с группой офицеров КП полка я был отправлен в наш отдельный батальон, г.Плауэн. Повод для командировки был какой-то бестолковый, но я был не против посетить новый город Германии, в который я вряд ли попал бы. Я уже не очень хорошо помню эту поездку, в памяти остался старинный уютный город, стоящий на высоких холмах, лес и крутые подьемы улиц. Плауэн, находившийся восточнее, оказался местом расположения танковых частей нашей Первой танковой армии, и издалека за забором воинской части мне впервые удалось увидеть достижение мирового танкостроения, гордость советской военной промышленности, новейший танк Т-80. Формально проходивший службу в танковой армии, я даже ощутил гордую причастность к историческому моменту, когда подобную машину готовились использовать в боевых действиях. Для непосвященных читателей следует сделать небольшое отступление. Советский танк Т-80 – действительно уникальная машина. С развитием науки и техники все оружие-производящие страны невольно попали под влияния гонки за совершенством. Каждое новое поколение вооружений было более сложным, точным и дорогим. Однако, просто создать боевую машину, супер универсал, очень трудно, тогда научная мысль выбирает одно направление и доводит его до совершенства. Хороший пример с самолетами.
Боевые истребители СССР, хорошие и очень разные, все имеют за собой военно-исторический заказ, все разрабатывались исключительно под определенный театр военных действий, со своими особенностями, однако, как обычно, идея порой доводилась до глупости. Вернемся к Т-80. Советский Союз готовился к войне в Европе, которая славилась своими прекрасными дорогами, которые и разрушить сразу не удалось бы никому. Ответный удар в ходе конфликта по боевым планам Генштаба состоял из массированного оперативно-такического ядерного удара, ошеломления, другими словами, обороны противника, и молниеносного танкового прорыва вглубь Западной Европы. В течение одних суток по планам командования передовые танковые части должны были достичь рубежа Парижа. Можно спорить о реальности таких планов, но для утверждения стратегии военначальникам нужны были боевые средства. А, конкретно, нужен был новый танк. Любому ясно и без карты, что доехать даже из Мерзебурга в Париж на машине по мирной Европе – путь не близкий. Добавим при этом стресс, смертельную радиацию, недружелюбное поведение местных, еще живых жителей, слабое противостояние подавленных сил противника, то путешествие может показаться затруднительным.
Но, как известно, магические 100 грамм , в условиях радиации – все 1000 грамм !, могут упростить дело. Однако, нужен танк. Нормальный исправный танк имеет исторически расчитанную жизнь длинной в 600 км и один выстрел. Это истина очень расстроила меня, когда, еще курсантом, я проходил бронетанковую технику в Институте, и боевые полковники-преподаватели рассказывали нам такие страшные тайны. Было чертовски жалко деньги и силы, потраченные на изготовление замечательного танка, хотя полковники успокаивали, что далеко не все танки проживут так долго. Но главное, танк должен быть быстрым, иначе вся наступательная кампания завязнет в районе, в лучшем случае, Дюссельдорфа. Советские умы напряглись и выдали фантастическую идею, утвержденную во всех инстанциях. Ничто не разгонит так танк в 40 тонн, как авиационный двигатель! Придумали – сделали! На танк поставили турбину от вертолета, от чего он стал просто Феррари! Т-80 на испытаниях достиг непостижимой скорости более 100 км .час, тогда как самые быстрые танки в мире едва достигали скорости 80 км\час. При этом туда напихали современной электроники, занизили силуэт, танк получился даже изящным на вид. В остальном – машина Формулы-1. Как выяснилось, как и машину Шумахера, Т-80 нельзя гонять на холостом ходу, нельзя стоять в пробке и двигаться медленно. Просто сгорает турбина и все... В середине 80-х первые поставки новой машины на устрашение Европы в Первую, естественно, Танковую армию были просто катастрофой – почти все двигатели были повреждены доблестными солдатами-танкистами при переездах. Ремонт вышел непосильно дорогим, и новые танки поставили на прикол до решения кадрового вопроса. Но назад дороги не было, западная пресса трубила о новой советской угрозе и супер-оружии. Решение было принято, как всегда в армии, шашкой махнули! Все командиры танковых экипажей должны быть укомплектованы прапорщиками!! И в течение нескольких последующих лет, с грехом пополам, дембеля-танкисты со скрипом превращались в скороспелых прапорщиков, однако, на новых танках толком никто не ездил во избежаниии проблем, а в кадровых отделах появились длинные списки молодых прапорщиков, анзоров и ахметов... Нет, я никогда не думал сдаваться или перебегать на ту сторону. Я честно продолжал служить, искренне надеясь, что никакие конфликты не произойдут в занятой своими делами и мыслями Восточной Германии. Только иногда, стоя на горе Гляйхберг на Ремхильде, я задумчиво всматривался в зеленые холмы на территории ФРГ, и всем телом ощущал неприятную уязвимость своей жизни перед лицом большой политики, где цена жизни людей не означает, как известно, просто ничего. Осенний период в деятельности радиотехнических частей ГСВГ ассоциировался с большой учебно-боевой задачей слежением за регулярными американскими стратегическими учениями «Отем Фордж». Совместные «советско-американские» учения, как шутили в полку, представляли собой целую серию учений разных родов войск армий НАТО по усилению группировки и развертыванию стратегических сил в максимально приближенных к реальным условиям. Отрабатывали различные задачи по усилению войск на театре, а также по переброске войск из США с реальным выводом сил и средств на боевые позиции. Всю эту громаду через границу разведывали части Советских Вооруженных Сил и стран Варшавского договора. В целом, в восточной Европе происходили похожие развертывания с параллельной отработкой своих задач, правда, противник оставался за границей. Для разведки, как известно, границ не было. Работа полка была вполне боевая, по реальному противнику, с применением наших штатных полковых радиотехнических средств. Мероприятие было солидное, и основная оперативная группа КП полка выдвигалась ближе к южной границе ГДР на позицию на горе Глейхберг, в просторечии именуемой Ремхильд, по имени близлежащего городка.

 Отправлено: 25.10.10 18:51. Заголовок: 253-й ОРТП ОН ГСВГ

Продолжение

Признаться, идею выезда на Ремхильд, о котором мне говорили мои коллеги с самого моего приезда, я не любил. Я не любил Ремхильд еще даже не увидев его! Мне хватало опыта службы, чтобы представить положение обитателей легендарной горы. К тому времени я прочитал десятки отчаянных радиограмм от знакомого мне Саши О….., бессменного «начальника» горы, о бедственном положении личного состава. «Пришлите хлеба!», «Пришлите капусты!», «Пришлите белье!», «Пришлите что-нибудь!!!!» – никогда не забуду эту фразу! Однако, его радиограммы в лучшем случае зачитывались на утреннем разборе, или просто выкидывались в урну, т.к. ни ротному, ни ЗОРу дела до них не было. Ремхильд был провальной дырой, куда пропадали офицеры КП на несколько недель кряду, что совсем не соответствовало моей плотной «туристической» программе жизни. Однако, время пришло, и на Ремхильд я поехал осенью 1987 года вместе со всеми на большие дела. Подготовка КП к выезду для меня, привыкшего к учениям в Союзе, выглядела странно. Народ был как бы не очень озабочен сборами. У всех офицеров под столом стоял одинаковый серый немецкий тревожный чемодан, который я тоже вынужден был купить в Военторге сразу по прибытию в полк.
Выбросить просто так 25 драгоценных марок было просто преступление, однако, это был приказ, и чемодан должен был соответствовать. Чемодан у всех был набит нужными вещами, такими, как, например белье, которые все использовали при выезде по назначению. Интересная деталь – в Союзе офицеры никогда не разукомплетовывали свой тревожный чемодан на учениях, оставляли его дома и брали с собой подобный набор в какой-нибудь сумке. В ГСВГ все просто брали свой «неприкосновенный», упакованный по списку, чемодан и пользовались во время учений. Вроде, ничего особенного, но мне пришла в голову неприятная мысль, что все как бы едут в последний бой... Вероятно, это была местная традиция, но я предпочел свой старый способ, и оставил чемодан под столом. Больше сборов на КП не наблюдалось. Были подготовлены какие-то карты, но особой хозяйственной подготовки не было. Однако, как показала практика, в ГСВГ нормально работали другие подразделения полка, которые в Союзе обычно забывали про свои обязанности. В установленное время «Ч» колонна машин двинулась из утреннего Мерзебурга в южном направлении. В кабине грузовика нас было трое, я не числился старшим машины, следить за дорогой мне было не надо, и я радостно изучал незнакомую местность в свое удовольствие.
Колонна шла медленно по узким местным дорогам, петляющим между ухоженных полей и живописных немецких городков. В населенных пунктах все часто останавливались из-за узости проезда и необходимости пропустить какой-нибудь немецкий рейсовый Икарус, который на зависть резво шнырял по древней брусчатке крошечных улиц. Ближе к югу страны дорога пошла вверх, и мы въехали в волшебный лес Тюрингии, где даже архитектура домов и расположение деревень отличалась от традиционных немецких населенных пунктов. Очевидно, в условиях более снежной зимы дома были покрыты наслоенными деревянными чешуйками, от которых они были похожи на каких-то черных рыб. Деревни были вытянуты вдоль петляющих по высоким лесистым косогорам дорог, и двери домов выходили прямо на проезжую часть, без всякого намека на дорожку. Лес вокруг был потрясающим, вековые ели стояли стеной, и когда мне довелось ехать по этой дороге зимой, то заваленный снегом лес и волшебные деревушки в чаще были просто из старинной европейской сказки! Но, пока была осень, многие деревья были покрыты желтой листвой и знаменитые ели чернели вдоль дороги. Без особых приключений колонна миновала Майнинген и подтянулась к въезду на гору, проехав через всю деревню Глейхамберг, которая со временем просто стала родной.
Подъем был лесистый и крутой, и поэтому машины поднимались на приличном расстоянии в целях безопасности. Поднялись мы на гору уже в сумерках. Трудно было разобрать масштабы нашего расположения, но на первый взгляд народу там было много. В толпе незнакомых лиц я увидел О….., какого-то жалкого и затурканного в ужасно мятом лейтенантском кителе. Мне так и не удалось с ним поговорить, и он исчез куда-то по делам, из которых он не вылезал все две недели. Командовал развертыванием прибывших сил и средств ст.л-т Д…... Не очень приятный в общении, хамоватый Д…… был сейчас на коне! С криками и матом он достаточно толково гонял солдат, которые быстро разгружали машины и занимались общей организацией позиции. Кто-то таскал продукты, кто-то ставил палатки, кого-то уже отправили в караул. Отдав должное неплохой организации разгрузки в условиях уже почти полной темноты, я отправился в расположение, которое надо было сделать максимально удобным для себя. Богатый опыт, выработанный за период службы на Дальнем Востоке, подсказывал мне, что первое, в условиях приближающейся ночи, было койко-место. Я был неприхотлив в вопросах сна, и обычную солдатскую кровать до сих пор считаю самым удобным ложем в смысле гигиены и хиропрактики.
Для расположения офицеров были выделены две комнаты в общем доме позиции. Обычные двухъярусные кровати были мне не в новинку, и я быстро «забил» верхнюю койку в максимально удобном углу комнаты для расположения младших офицеров. ЗОР и другие майоры отправились в соседнюю комнату к моему удовольствию. Драгоценный казарменный опыт подсказывал, что уходить в этот решающий момент было нельзя, тк твою сумку могут просто поставить на пол и место уйдет. Пришел «заботливый» Д….., и, как я предполагал, выкинул сумку кого-то из молодых лейтенантов с койки на пол, заявив, что это место начальника позиции. Кто-то еще побурчал, но вскоре все устаканилось. Подо мной место оставалось свободным, когда неожиданно там появился майор К….. и стал располагаться. На мое удивление он, с присущим только ему одному каким-то странным чувством юмора, просто сказал – «А, там ЗОР! Не хочу с ним в одной комнате спать!». Мне поначалу показалось это странным, но я был рад такому соседству, потому что К….. оказался очень интересным человеком. Когда с местом было все решено, я решил пройтись в надежде увидеть что-нибудь уже в полной темноте. Затея оказалось пустой, т.к. кроме лампочек в палатках и пары тусклых фонарей я ничего не увидел.
Справа в темноте светили фары ЗИЛов, кто-то кричал в темноте, явно расставляя прибывшие машины на стоянке. Слева бойцы разожгли какой-то костер, в свете которого передвигались темные тени в бушлатах. В отдалении были видны еще какие-то огни, тихо тарахтели электродвижки, и, в целом, все было как всегда ночью на учениях. Дальше в темноту я решил не ходить, т.к. никакого пароля –«секретного слова» нам никто не сказал, а перепуганный начальством часовой ночью, да еще в ГСВГ, вещь непредсказуемая. Вернувшись в расположение, я старался сильно не маячить, чтобы не нарваться на какое-нибудь неожиданное ночное дежурство, и, перекусив, быстро отправился спать после длинного дня. Солнечное осеннее утро встретило жителей горы неописуемо душистым воздухом и туманной изумрудностью долин. Все, кто вылезал из тесного помещения позиции, от неожиданности застывали, пораженные монументальным зрелищем. Если встать на скамейку возле железной сетки на краю обрыва, то вид на ФРГ с горы делался просто незабываемым. По-утреннему темный, еще не пожелтевший лес по склонам горы расходился к подножию, заканчиваясь остроконечными, яркими на утреннем солнце черепичными крышами ближайшей деревни.
Воздух на глазах делался прозрачным, только из темной части леса медленно поднимался сизый туман. Запах был замечательный, но отличался от запаха мокрого подмосковного леса, вероятно, сказывалась местная флора. Кто помнит яркую телерекламу австрийского пива Гессер, которую показывало советское телевидение в начале 90-х, тот сможет представить европейский, прозрачный, высокий, лиственный лес с замшелыми глыбами валунов, по которым лазил немец в поисках правильной воды для своего пива. Однажды на таких валунах прямо возле позиции на вершине горы я встретил настоящую живую гигантскую саламандру – крупную, флегматичную ящерицу, с ярко-желтыми пятнами на блестящем черном теле. Она двигалась так медленно, что я легко взял ее в руки, рассмотрел, и отпустил в лес. Солнце поднималось, и бесконечная изумрудная долина осветилась полностью, заиграла разными оттенками зеленого с редкими вкраплениями желтых осенних деревьев. Знатоки с готовностью показали расположение и название деревень, указали тонкую, изломанную полоску пограничной сетки, отгораживающей вражескую ФРГ. Всем новичкам, наверно, в голову приходила одна и та же мысль – что делать, если начнется!? От границы до горы было всего метров двести, и ответ напрашивался неутешительный – делать было нечего!
Отсюда, в случае чего, никто не выберется. Но все гнали неприятные мысли и старались наслаждаться курортным видом с вершины горы, в надежде на здравый смысл мировых политиков. Однако надо было и делом заняться. С сожалением оторвавшись от магического зрелища, я вернулся в расположение. После завтрака, застегнутый на все пуговицы ПШ, и почему-то комичный, ЗОР раздавал какие-то распоряжения, Указания были несущественные, и я заметил, что постепенно правление переходит в руки обычно тихого и незаметного майора К…... В паре с еще более оригинальным П…… они шептались, раскладывали карты, и, на мой взгляд, готовились к настоящей штабной игре. К…… заметил меня и просто посоветовал, даже не попросил, сходить на «релейку». «Релейка» прозвучала для меня незнакомо, т.е. никак, но я, воспользовавшись такой возможностью, улизнул из расположения, подальше от глаз ЗОРа, от которого не следовало ждать ничего хорошего в нестандартных условиях. По дороге к приемному центру я рассматривал расположение. Опыта учений у меня было достаточно, и я с приятным удивлением отметил для себя компактное размещение автомашин на площадке каменоломни, из которых многие не принадлежали нашему полку.

Навстречу мне со стороны ПЦ двигался товарищ солдат, судя по выстиранному ХБ и уверенной походке, бессменный житель Ремхильда. Солдат внимательно всматривался в мою походку, как опытный охотник в движение незнакомого зверя. Приблизившись на расстояние трех шагов, солдат сделал неуклюжее движение правой рукой, изобразив отдание чести, о чем он слышал явно давно. Зрелище было комичным, и я посчитал своим долгом остановить бойца. Боец остановился и даже машинально схватился за расстегнутый воротничок, однако, воротничок застегнут не был. Позже я уже привык к этому жесту армейской вежливости «по-альпийски», когда рука только касается воротничка, но не застегивает. Это напоминает прикосновение к полям шляпы вместо полного обнажения головы в вежливом поклоне. Никаких внушений я не делал умышленно, справедливо делая скидку на полевые условия позиции. Уточнив расположение позиции, я отпустил солдата, очевидно, удивленного легким исходом нашей беседы. ПЦ не очень меня привлекало своими скучными радиотехническими постами с маловразумительными пискучими сигналами, и я отправился дальше в поисках загадочной релейки. По дороге на смотровую площадку я обнаружил тщательно замаскированный «Урал» с кунгом и большой антенной, напоминающей хребет доисторической рыбы. За маскировочной сеткой что-то зашевелилось, и вскоре из-за сетки выскочил молодой прапорщик в лихо расстегнутой ПШ с десантной голубой тельняшкой. Тельняшка ВДВ в армии была как специальный знак для понимающих, и означала некий клуб служивших в СПЕЦНАЗе или ВДВ. Прапорщик, начальник станции РЭБ, как оказалось, служил в десантуре. Интересно, что вид такой знакомой мне тельняшки порадовал меня, ибо застегнутые мундиры офицеров войск связи мне порядком надоели. Вскоре я познакомился с дружным экипажем секретной по тем временам станции РЭБ «Укол», кажется, из Дрездена, в составе молодого старшего лейтенанта, прапорщика и солдата-водителя. Ребята сидели на горе давно, недели две, хотя, до начала учений еще была неделя «сержантского зазора». Рэбовцы жили на самообеспечении, на котловое довольствие не вставали и охраняли сами себя ночью, меняя друг друга в карауле. Иногда только я видел их, когда они приходили в столовую за чайком. На мое удивление ст. лейтенант и прапорщик, похожие, как родные братья, уверили меня, что они устроены отлично, привезли с собой солидный запас картошки и тушенки, и что иногда прапорщик бегает за хлебом в деревню. «Бегать в деревню» мне показалось садистским наказанием, вспомнив длинную дорогу с горы, однако, людей готовых на все, лишь бы быть подальше от любимой части, я видел уже не раз. На мое желание взглянуть на работающую, как оказалось, станцию, молодые ребята, смешно смущаясь, извинились, что нельзя, т.к. станция секретная, но очень приглашали в гости на жареную картошечку. Я искренне поблагодарил за приглашение, понимая, что с удовольствием бы, но напрягать мужиков с продуктами на боевом дежурстве – последнее дело. Релейка представляла собой маленький КУНГ с круглой антенной-присоской на крыше в прямом смысле на краю земли. Смотровая площадка висела над обрывом горы, и вид открывался на все 180 градусов. Полюбовавшись на просторы вражеской Германии, я заглянул внутрь будки. Обитателем поста оказался солдат осмысленной наружности из местной смены. Пост не был изуродован до предела солдатской наскальной живописью, больше всего пострадал журнал записи радиоперехвата. На столе стоял работающий магнитофон, перед которым лежала большая, золотая немецкая луковица. Подобный золотой, с шуршащей шкуркой, чистый, сочный плод один мой старый сослуживец, капитан, чуваш с белобрысой, абсолютно арийской внешностью, смачно называл по-хохлядски «цыбуля», и вгрызался в него, как в спелое яблоко. Солдат перехватил мой взгляд и быстро спрятал луковицу в карман бушлата, ожидая моей реакции.
Однако он ошибался, и никакой реакции не последовало, потому что я знал скудный полевой рацион солдат и гонять за дополнительные витамины никого не собирался. Участники ремхильдовских событий наверно вспомнят, что однажды, когда я был начальником позиции, мы все, свободные от смены, сидели в столовой, смотрели немецкие фильмы по РТЛ и жевали свежую капусту, которая была такой вкусной! Труженик релейного поста быстро проникся ко мне доверием, очевидно, не веря, что кто-нибудь из офицеров полка действительно интересовался результатами его работы. Записи открытых релейных телефонных переговоров записывались на пленку и относились в конце дня дежурному начальнику позиции. Через несколько дней боец забирал катушки с пленкой обратно на пост для перезаписи, однако катушки были нетронутыми, и записи не слушал никто. Энтузиазма это солдату не прибавляло, но он от скуки продолжал записывать. По идее солдат «релейщик» числился в роте знатоком английского языка, что позволяло ему беспрепятственно наслаждаться одиночеством на смотровой площадке. Но это было, как выяснилось, мифом. Узнав, что я знаю английский, боец радостно достал пленку с отличным качеством записи разговора, где невидимый американец солидным басом что-то говорил собеседнику в телефон.
Солдат с интересом стал меня спрашивать, правильно ли он понимает текст, и я вынужден был разочаровать его, что все неправильно, и он ни черта не понял. Текст был тяжелый, масса сленга, другого собеседника не слышно, и поэтому перевод даже при хорошем качестве записи был весьма затруднителен. Забавно было другое, что солдат с запасом знаний неоконченной средней провинциальной школы выдумывал. Он просто творил английский текст, придумывая несуществующие слова! Я не стал окончательно добивать его, и мы переключились на другие пленки. Несколько записей были конкретны и интересны. Боец точно помнил даты, что делало информацию ценной. На каком-то клочке бумаги я набросал текст, положил бумажку в карман бушлата и покинул воодушевленного нашей встречей солдата, попросив записать еще. Взглянув еще раз на сияющую долину внизу, я заспешил в расположение, чтобы переговорить с майором Куимовым по поводу интересной записи. Однако когда я вывернул из-за здания ПЦ, то увидел штабной УАЗик на стоянке. Как опытный разведчик, я сделал маневр и стал наблюдать, т.к. встреча с Папой не входила в мои планы «альпийского отдыха». Однако приехал не Папа-К….., а Гусь-Деревянный. Низкорослую фигуру начальника штаба в какой-то дурацкой квадратной шинели и притоптанных сапогах 45-го размера сопровождал ЗОР. Г…., как обычно, общался через плечо, вполголоса цедя слова, по-хамски не заботясь о собеседнике, медленно двигался по расположению. Подполковник С….., в наглухо застегнутом бушлате и дурацкой планшетке через плечо, страдал. Он напрягся своим мясистым лицом, придав ему трагично-виноватое выражение, очевидно, полагая, что это означает верх боевой готовности. При этом он задержал свою видную фигуру в вежливом полунаклоне лакея, всем своим видом показывая радость услужить. Позиция вымерла. Не было видно никого, даже вечного пса Вольфа на цепи. Г….. окинул рыбьим взглядом пустую местность и повернул назад в расположение. Ситуация была сложная, и я вспомнил про своих новых друзей рэбовцев, за маскировочной сеткой которых можно было надежно спрятаться от гнева начальства. Послушав интересные анекдоты из жизни коллег, я выбрался на свет через полчаса и к своей радости увидел, что УАЗик исчез. В расположении я обнаружил наших офицеров КП, К….. над картой, П….., что-то бурчащего в усы, хитро блестя очками, и ЗОРа с красным лицом и полного ненужной энергии, явно вдохновленного беседой с НШ. ЗОР набрал воздух в грудь, собираясь что-то сказать мне, но К….. опередил его и как-то просто и весело сказал – «Ну, чего там, Серега?»
Информация на драном клочке бумаге из моего кармана оказалась недостающим звеном к гениальной картине развертывания войск НАТО перед нами на глубину 500 км , нарисованной К…… за какие-то 3 часа. Так началась моя новая работа на горе Ремхильд, (Гляйхберг,натюрлих!). На Ремхильде было много незнакомых людей, которые прибывали из частей нашей могучей танковой армии. Предназначение их было не всегда понятно. Кроме каких-то РТР взводов со своими лейтенантами, на горе иногда появлялись весьма экзотические личности. По слухам, на гору как-то даже привозили нашу знаменитую ст. лейтенанта Наталью Л……, однако, как кто-то хорошо сказал – «Сральника женского не нашлось!». Трудно сказать, то ли отдельных удобств для женщины не нашлось, то ли могучий блат лейтенантши, который позволял ей, переводчику с французским и сербохорватским языками, благополучно служить в полку с задачами в зоне американской армии в ФРГ, посодействовал, однако, больше ее на горе никто не видел. Однажды утром после завтрака я заметил возле сетки долговязую, худую фигуру старшего лейтенанта с кейсом в руке, всматривавшегося в бесконечные зеленые долины ФРГ. Судя по его завороженному виду, он явно только приехал и никак не мог оторваться от действительно красивого вида.
Судя по цивильному кейсу и помятому повседневному кителю, лейтенант был двух-годичником. Мы быстро познакомились, Алексей Е….. прибыл на гору с маловнятными обязанностями «куда пошлют» из дивизионного разведбата в подчинение по принципу «кто тут старший?». Человек несгибаемого юмора и неформального взгляда на вещи, Е….. был прекрасным провинциальным самородком, человеком со множеством талантов. Судьба так распорядилась, что странный лейтенант, встретившийся мне кода-то на оживленном Ремхильде, сыграл значительную роль в моей жизни годами позже, когда все мы плавали в мутных водах перестройки, в надежде на удачу и богатство. А пока я был рад пообщаться с новым человеком, слушать его веселые рассказы про смурную жизнь в большом советском гарнизоне, и про то, что этот удивительный человек выучил немецкий язык только для того, чтобы стать батальонным шмекером и не ходить в наряды, которые ему страшно не нравились. Как и все значительные горные возвышенности в мире гора на Ремхильде была окутана туманом легенд. Подобно древним немецким рыцарям, сидевшим задумчиво на горе, советские военнослужащие тоже творили легенды, которые пересказывались друг другу, значительно приукрашиваясь, чтобы, в конце концов, они были записаны в виде уж совсем невероятных историй в аляповатых дембельских альбомах солдат, которые годами пылятся на чердаке безо всякой цели. Среди солдат на Ремхильде ходили упорные легенды, что в какие-то давние, но не очень далекие времена, на позицию напали немцы ночью и вырезали всех ножами. Естественно, никто не мог сказать, когда и кто нападал, но подобные страшилки охотно рассказывали всем новичкам, прибывавшим на позицию.Можно по разному относиться к устному творчеству молодежи, но любой, кто когда-нибудь проводил ночь в лесу, знал, что черный лес и непроглядная темнота вокруг тебя после заката – вещь неприятная. Прибавить к этому близость границы и непредсказуемость населения, получится вполне реальный страх. Солдаты пугали друг друга перед заступлением в караул, и ночью я заметил, что часовые обычно топчутся под подслеповатыми лампочками над расположением, стараясь не углубляться в темноту и не ходить по темному маршруту. Я с пониманием относился к подобному нарушению инструкций, и никогда не настаивал, чтобы часовой уходил далеко от света. Подставлять часового, чтобы ему дали в темноте по башке и забрали автомат, как это частенько бывало в Союзе, или, чего лучше, получить пулю от перепуганного новобранца в темноте я не хотел, тем более что секретного слова я обычно не знал, и по своему опыту на вопрос из темноты «Пароль?», отвечал «ЗАСом», как в шутку называли в радиовойсках простой русский мат. Переход на ненормативную лексику работал всегда хорошо, меня все знали по голосу и по выдумке матерных оборотов, которые действительно не могли быть скопированы врагами. Однако осень 1987 года была полна приключений. Однажды, возвращаясь к обеду с релейного поста, я заметил какое-то необычное движение вокруг позиции. Оказалось, я пропустил интересный момент. Около полудня скучающий постовой возле шлагбаума на въезде на позицию заметил в лесу двух спортивного вида немцев, которые, вооруженные дорогой фототехникой, снимали развернутую позицию на Ремхильде. Когда часовой окликнул их, они развернулись и побежали вглубь леса. Такую возможность скучающие советские солдаты не пропускали никогда! Наконец случилось! Реальный враг показался на горизонте, и желающих преследовать было больше чем достаточно. Начальник караула со свободной сменой, свободные от смены бойцы и офицеры полка и болтающиеся приданные подразделения рванули в лес. Погоню по дороге вниз возглавил легендарный водитель бессменного грузовика ЗИЛ-157, известного в ГСВГ под названием «Бэмс». В кузов прыгнули солдаты и офицеры без разбору, включая позиционного шмекера.
Все случилось так быстро и стихийно, что преследование мифических немецких фотолюбителей походило на паническое бегство с горы банды анархистов, а не на организованную операцию. Преследование по лесу в направлении на север возглавил мой новый знакомый, молодой прапорщик с релейного поста. Очевидно вспомнив свои годы в ВДВ, он решил обмануть противника и, несомненно, стать героем дня. За пару часов с группой солдат он умудрился добежать до вершины второй горы, обшарить окрестности и вернуться назад ни с чем. Я удивился такому решению, т.к. по логике немцы должны были вернуться кратчайшим путем в деревню, где они были в полной безопасности, а не прятаться в лесу на вершине горы. Но я видел подобных молодых «героев», чьи действия невозможно было объяснить с точки зрения логики, в СПЕЦНАЗе не раз. Когда прапорщик вернулся к своей машине, вид у него был раздосадованный, но живописный. Как и положено бегуну-десантнику на ногах вместо сапог у него были кроссовки, гимнастерка ПШ, расстегнутая полностью, тельняшка, и большая финка в ножнах. На мой вопрос, зачем ему нож понадобился, немцев резать? прапорщик не нашелся, досадливо махнул рукой и полез в КУНГ. Однако нож у него был хороший.
Ножи – отличительная особенность и даже хобби офицеров и прапорщиков в ВДВ и СПЕЦНАЗе. Их делают, дарят, точат и лелеют. Дело в том, что этот вид холодного оружия нужен не только в рукопашной, он нужен в мирной жизни во время парашютных прыжков. Каждый парашютист обязан иметь рабочий нож во время прыжка для аварийного отрезания запутавшихся строп. Естественно, что каждый имел свой надежный, острый и удобный нож. У меня самого в сумке на Ремхильде лежала старая, со времен моей десантной подготовки, добрая финка, которую я делал сам. Удобная ручка от фашистского штыка 1930-х, лезвие от советского инженерного ножа 1950-х и укороченные металлические ножны от замечательного длинного штыка к старому АК-47. Офицеры не любили уставные штык-ножи к Калашникову, с которыми прыгали солдаты, потому что, как знает каждый, штыки были тяжелыми, тупыми и ломкими. Но главное – их можно было легко потерять во время прыжка, а искать его по многокилометровой площадке приземления – дело невеселое. Кто искал – тот знает! Когда основная масса бдительных преследователей вернулась на позицию, к шлагбауму прикатил гражданский Жигуленок с немецкими номерами, из которого с трудом вылезла пара молодых людей баскетбольного роста арийской внешности в костюмах.
Широко улыбаясь, в сопровождении шмекера и начальника позиции они скрылись в расположении. Как выяснилось, это были офицеры той самой знаменитой, невидимой службы безопасности ГДР «Штази», о которой до сих пор так много пишут. Через полчаса они, так же улыбаясь, покинули расположение. Как я потом узнал, офицеры спецслужбы прекрасно говорили по-русски, были вежливы и обладали хорошим чувством юмора. Во время своего визита они очень бегло опросили свидетелей, и создалось впечатление, что вся беспорядочная беготня русских на горе была вообще ни к чему, немцы всех и все знали, и приехали только из чувства служебной вежливости. Не знаю, как другим, но мне почему-то стало тогда противно. Было такое ощущение, что наша позиция на Ремхильде с ее проблемами, трудностями, и дураками начальниками была похожа на детский сад, где под наблюдением старших несмышленые дети тихо играют в войнушку. Впервые эту легенду мне рассказал солдат-релейщик. Позже я услышал похожую историю и от офицеров КП. Где-то в 1986 году вечно дежурную машину Ремхильда ЗИЛ-157 по какой-то надобности пригнали на смотровую площадку и поставили возле релейного поста. В полдень, одуревший от безделья товарищ солдат-релейщик, решил покататься.

 Отправлено: 25.10.10 18:52. Заголовок: 253-й ОРТП ОН ГСВГ

Окончание

Долго ли он катался, уже не знает никто, но, как и следовало ожидать, неопытный солдат не рассчитал радиус разворота, и ЗИЛ сорвался задними мостами с площадки вниз. Обрыв под смотровой площадкой горы Гляйхберг представляет собой крутую осыпь отходов каменоломни длинной метров триста, куда немцы годами скидывали камни и песок. Всем, кто видел этот склон, было ясно, что любая машина, упавшая с площадки, была обречена. К счастью, все оказалось не так плохо. ЗИЛ-157 зарылся тяжелыми мостами в песчаную осыпь и, не перевернувшись, стремительно съехал вниз к опушке леса. Солдат в кабине был невредим, и только внизу, осознав ужас своего поступка, вылез из кабины и обреченно поплелся на позицию сдаваться. Лезть по крутому зыбкому склону вверх было глупо, и доблестный боец свернул в лес, чтобы с комфортом, по дороге добраться до позиции. Об этом происшествии так бы и не узнали, если бы кто-то, как всегда бесцельно таращившийся на территорию загнивающей ФРГ, случайно не увидел мелькнувший по склону ЗИЛ. Прибежавшие на смотровую площадку офицеры обнаружили пустую релейку и ЗИЛ-157, темневший на песчаном склоне внизу у кромки леса. Дело было плохо, т.к. вокруг машины солдата не было видно, и он вполне мог быть ранен или даже убит.
Как всегда добровольцев нашлось немало, и уже через несколько минут штурмового спуска, командиры узнали, что машина пуста и водитель исчез. Пока проверяли обрыв на наличие выпавшего из кабины трупа, на позицию приплелся горе-солдат. Выслушав различные непечатные пожелания по поводу его самого и его родственников, солдат удалился, ожидая своего приговора, а офицеры остались решать трудный вопрос, как докладывать командиру полка. Не прошло и получаса, как на позицию на полицейском Жигуленке примчался местный участковый, известный в просторечии, как Ганс. Солдаты хорошо знали местного полицая и пропустили его без препятствий. Ганс выскочил из машины, привлек кого-то из бойцов, и стал выгружать какие-то баулы. Начальники позиции отвлеклись от своих печальных дум, как доставать грузовик, когда Ганс решительно ворвался к ним и стал допытываться, сколько раненых и где убитые? Немец очень расстроился, когда узнал, что никакого ЧП на позиции не было, и потерь среди личного состава у русских нет. Успокоившись, пожилой немец, который сносно говорил по-русски, рассказал следующее. Немцы просто помешаны на шпионаже, в пользу своих, чужих и просто так. Со стороны ближайшей деревни Глейхамберг наблюдение за позицией полка на старой каменоломне вели добрые деревенские самаритяне постоянно и круглосуточно, неизменно докладывая обо всем местному полицаю. Остановить это он был не в силах и просто привык не обращать внимания на регулярные доклады пожилых дам, которым подобная гражданская бдительность казалась главным делом их жизни. Однако сегодня дело показалось серьезным. Одна из его постоянных доносчиц отчетливо видела, как русский ЗИЛ сорвался со смотровой площадки на вершине горы и поехал вниз. Как грузовик доехал до опушки леса, старая дама видеть не могла, т.к. высокие деревья закрывали ей видимость. Буквально через пару минут вокруг горы пролетел немецкий пограничный вертолет МИ-8, что случалось довольно часто. Бдительная старушка соединила звенья цепи и с чувством долга немедленно позвонила полицаю с подробным докладом, что у русских на горе ЧП. Причем она с уверенностью сказала, что грузовик упал полный солдат, в результате чего около двадцати человек убиты, остальные ранены. Уже прилетал русский вертолет, но всех раненых забрать не смог, и что ему, Гансу, надо бы помочь русским. Пожилой полицай был опытным человеком и хорошо знал о раздолбайстве советских войск, и в этот раз он с готовностью поверил, что и впрямь, у русских беда. Схватив все свои припасы на случай ЧП, Ганс рванул на гору.
Когда все посмеялись над «наблюдательностью» немцев, Ганс распрощался и щедро, как всегда, оставил большую часть своих медикаментов и перевязочных средств на позиции бесплатно. А ЗИЛ-157 снова оказался на высоте и благополучно по просекам приехал своим ходом на позицию. Я сам невольно стал героем «шпионских» докладов агентов Гляйхамберга. Как-то зимой меня и одного лейтенанта из роты отправили на Ремхильд. Ехать мне не хотелось, однако длинная дорога с пересадкой могла быть интересной. В конце нашего пути мы добрались до Гляйхамберга на местном автобусе и решили подкрепиться в местном гаштете перед длинным подъемом на гору пешком, т.к. нас никто не встречал. Обед был приятным в старинном заведении, где огромные рыжебородые немцы чинно пили пиво, играли в какую-то старинную игру типа пин-болла и медленно разговаривали на незнакомом наречии. Закончив трапезу, мы вышли на свежий холодный воздух, по традиции облегчились после пива, рассматривая немецкие могилы времен первой и второй войн, и потащились по скользкой дороге в гору. Где-то минут через двадцать нас снизу нагнал наш ЗИЛ, из которого выскочил встрепанный Саша О….. Оказалось, что около часа назад ему позвонили какие-то его агенты из деревни с докладом, что к ним едут незнакомые офицеры, очевидно с проверкой.
По описаниям один был молодой, а второй, такой – низкий, плотный, вероятно начальник. О….., у которого от его долгого сидения на свежем воздухе уже начала ехать крыша, подумал, что к нему едет Папа К…., которого он страшно боялся. Почему командир полка едет к нему на немецком рейсовом автобусе Саша в приступе панического ужаса ответить себе не мог, и сорвался вниз на грузовике встречать высоких гостей. Оказывается, пока мы спокойно обедали в гаштете, О…. носился по деревне, расспрашивая всех встречных, где они видели русских офицеров. Только в последний момент он догадался заглянуть в гаштет, где ему дали полный отчет, сколько мы там сидели, что ели, какое пиво пили, и как заплатили. Если говорить о Ремхильде, то к разочарованию некоторых летописцев того времени, хочу с полной ответственностью заявить – мы переводили в лучшем случае 30% записанного на пленку телефонного разговора, и не более того. Хорошо, если разговор был хорошо записан и говорящий не использовал много американского сленга. Все свои данные я по привычке царапал понятными только мне значками на клочках бумаги, обрывках телетайпной ленты и прочем мусоре. Меня пытались организовать, давали блокноты, а однажды сам ЗОР печально принес на релейку целый прошитый журнал для записи. Однако у меня был серьезный комплекс – я не любил журналы. Я писал стройное, короткое донесение только тогда, когда оно было готово, а весь прочий рабочий материал хранился у меня в карманах форменного бушлата. Кто видел меня на горе, тот, очевидно, вспомнит, что я всегда носил форму по уставу, за исключением одного – я не терпел застегнутый ватный бушлат, который хорош только для ночевки в снегу или дрессировки сторожевых собак в виде ватного «ваньки». Когда я в своем расстегнутом бушлате и вечной палкой-клюкой в руке выходил к людям из тумана, кто-то на позиции прозвал меня Лесником. Все знали, что в кармане у Лесника был целый ворох обрывков из бумаги, на которых были нацарапаны интересные данные. Однако я чуть не погорел со своими «художественными» записками. Как-то во время больших учений я подслушал очень интересный разговор. Какой-то начальник, явно из большого американского штаба, трепался с приятелем по телефону, и я мог поклясться, назвал операцию по переброске усиления американских войск в Европе в случае конфликта с Ближнего Востока, а не наоборот, как мы привыкли слышать. Даже название стратегической операции прозвучало четко – «Даймонд рут». Обсудив это интересное название с релейщиком, я написал донесение и отдал майору К….. для общей сводки.
Хитрость была в том, что все донесения с горы отправлялись не только в полк, где вся информация была, скорее всего, выброшена в корзину технарем-дежурным. Копия шла на КП РТР бригады в Торгау, где на уровне своих служебных контактов дальше шла в ГРУ и в организацию напротив, где служил товарищ Путин. К……. вставил в общее донесение мои данные без изменений, что делало ему честь. На следующий день, когда очевидно информация пошла выше, ко мне на туманную смотровую площадку прибежал кто-то из наших офицеров КП. Оказывается, лично меня требует к телефону какой-то начальник. Звучало странно, но я достаточно быстро пришел в расположение. Телефон, разумеется, уже разъединился, но К….. попросил меня написать более развернутое донесение с максимальными деталями и временем в связи с моими последними данными об американской группировке. На мой естественный вопрос, кому это понадобилось, майор сказал, что звонок был из Торгау, но оперативник намекнул, что данные нужны наверху. Когда я с уверенностью полез в свои бездонные карманы бушлата, я с ужасом обнаружил, что нужного клочка нету. Просто, нету! Я четко помнил его, но он был бесследно потерян, очевидно, украден из моего кармана вражескими лазутчиками... Прибежав в релейную будку, вместе с бойцом я перерыл все, но бумажки не было. Делать нечего, пришлось восстанавливать по памяти, хорошо, что у релейщика была неплохая память, и мы все восстановили достаточно быстро. Если читатели подумают, что после этого случая я стал аккуратно записывать свои данные в журнале, то могу всех разочаровать, я не стал пользоваться журналом, просто, стал писать на длинном рулоне телетайпной бумаге, издалека похожей на туалетную. Ответа на мое донесение, чего я в глубине души ожидал, не последовало. Никто не спешил наградить меня за геройскую бдительность, и со временем я стал склоняться к гадкой мысли, что возня вокруг парадоксальной информации была вызвана другим. Вполне возможно, что по недосмотру американцев, я узнал о том, о чем знают только нужные люди, и глупым сидельцам на горе Ремхильд знать не дозволено. А последующий запрос имел цель узнать – как много я знаю про то, что по глупости написал. Лишь один раз я испытал гордость за свою работу, когда в другие наши учения на горе мне лично позвонил майор из Торгау и по дружбе попросил помочь проверить определенные данные, полученные ими накануне. Мы разговорились, и оказалось, что он – выпускник Военного Института, и что они сильно нуждаются в кадрах с реальным знанием английского. На мой вопрос как он меня нашел, майор сказал, что меня знают по донесениям давно, и, вообще, нас – выпускников ВИМО на позициях всего четыре человека на все ГСВГ. А остальным они в бригаде просто не верили.
Появление капитализма в ГДР вызывало у всех неспокойное чувство. Казалось, что столь желанные перемены в социальной жизни восточных немцев пугали не только нас. Во всем чувствовалась неуверенность, перемешанная с азартным интересом, с той лишь разницей, что благополучие ФРГ смотрелось немного лучше, чем политические эксперименты в СССР. Как я уже писал, перспектива возвращения в отдаленные военные округа меня совсем не привлекала, и позаботиться о себе я мог только сам. Осенью 1989 года на общем построении офицеров нам зачитали приказ МО СССР досрочном увольнении офицеров по сокращению штатов ВС. Несмотря на ожидание чего-нибудь в этом духе, приказ произвел легкий шок, т.к. ничего подобного не было со времен Хрущева. Однако все возвращалось, и дурак у власти, и болезненное сокращение армии... Как известно, советские офицеры должны были служить как минимум 25 лет, и досрочное увольнение в запас было делом чрезвычайным и трудным. Объективно говоря, с того времени у меня появилась прямая возможность покинуть горячо любимую армию, но шаг был серьезный, и надо было все взвесить.
Приказ долго обсуждался всеми, но с рапортом об увольнении не пошел никто. Как показала история, офицеры полка были насильно уволены уже в Союзе. У читателя может возникнуть вопрос – а как же свободная Германия? Границы же уже были открыты? Не так все просто – в 1989 году границы были открыты только для немцев, а русских и вьетнамцев на территорию ФРГ просто не пускали. Сама идея иммигрировать и искать убежища в Западной Германии была абсолютно непопулярна. Вероятно, шаткость положения самих немцев и не слишком большое гостеприимство «бундесов» охлаждали головы даже продвинутым патриотам европейской демократии. Проще говоря, бежать можно в благополучную страну, а бежать в неустроенную кашу немецкого объединения – все равно, что бежать в перестроечную Россию. Со временем все встало на свои места, но процесс нормализации восточных земель не закончен до сих пор. Когда в конце 1990 года хаос и воровство в ЗГВ дошло до невероятных масштабов, оставаться в этом бардаке желающих не нашлось. Со слов Олега Д….., который сам покинул гостеприимную Германию только в 1992, при выводе полка, вроде, «потерялся» всего лишь один капитан из состава отдельных центров. Других желающих оставаться не нашлось. А пока все катилось по знакомой колее.
К….. сменил новый командир полка – полковник Д….., который сразу за внешнюю театральность и болтливость получил прозвище «Композитор». Как и следовало ожидать, холопы, потерявшие свирепого барина, заметно заскучали, потянулись жалобы, что мы теперь остались без железной папиной защиты, и что «золотые унитазы» никто за нас не заплатит. Однако самые оборотистые стали пользоваться относительной свободой предпринимательства. Единственным шагом, который был логичен для меня, старого капитана, было продвижение по службе. Быстро связавшись со своими ремхильдовскими знакомыми в радиотехнической бригаде, я быстро выяснил, что должности есть, и шансы попасть в бригаду были вполне реальными. В назначенный день я отправился на собеседование в город Торгау, в центре которого располагалась окружная бригада РТР. Не знаю почему, но старинный городок на Эльбе, знаменитый своей исторической встречей советских и американских войск в 1945 году, произвел на меня мрачноватое впечатление. Знаменитый мост встречи союзных войск был на месте и нависал над рекой мрачным, тяжелым, рельсовым сооружением. Русские жители гарнизона с какой-то странной внутренней гордостью не забывали повторять, что даже сам Гитлер гулял по узким улочкам старинного города без охраны.
Это звучало странно, и, припоминая затворнический характер полу-ненормального фюрера, характеристика городу была сомнительной. Возможно, это звучало в оправдание закрытого расположения местного советского гарнизона. Бригада РТР располагалась скученно с другими частями в старом военном городке, который выглядел, как крепость. После наших почти курортных мерзебургских просторов и цветущих каштановых аллей, бетонный плац на дне черного колодца между высокими полутюремными мрачными зданиями просто угнетал. Пропускной режим был строгим, и просто так офицеры пройти через КПП не могли. Народу в городке было много, среди них попадались гражданские, вид которых не вызывал у меня сомнений. За пару лет до моего посещения, в 1987 году в военном гарнизоне Торгау служил невысокий мужчина по имени В.В.Путин (будущий Президент России с 2000 по 2008гг), который тоже ходил на работу по этому плацу, а аналогичную его организацию я хорошо знал по своей службе на Дальнем Востоке. В общем, место было серьезное и неприветливое. Однако разговор на КП со мной прошел хорошо, и я довольный отправился домой ожидать решения. Примерно через неделю, посредине рабочего дня дежурный по КП позвал меня к телефону дальней связи. Звонок оказался из Торгау и касался моего перемещения.
Звонил какой-то незнакомый капитан и, к моему удивлению, рассказал мне следующее. По какому-то неведомому мне приказу офицеры КП направлялись на дежурство на узел связи части. Для меня и сейчас неясно, что делали там оперативники, обеспечивали контрразведывательный режим или помогали особистам, но факт, они подслушивали телефон дальней связи. Переговоры шли в открытом режиме, и они подслушали разговор нашего Смирнова с ЗОРом бригады в Торгау. Дело в том, что в ВС СССР сложилась прочная практика, что плохих характеристик не было. Офицеров наказывали и воспитывали, если надо, однако, на бумаге все оставалось чистым. В конце концов, все понимали, что бывают ошибки, что у всех семьи и их надо кормить, и от неугодного работника просто избавлялись, давая ему опять же положительную характеристику. Если у начальника было сомнение, он просто переговаривал по телефону с кем-то по старому месту службы своего нового сотрудника. Все было бы в рамках традиций, если бы в мое продвижение не вмешался С……. Он наотрез отказался отпускать меня. Естественно, незнакомый капитан спросил меня – что там у меня произошло с моим ЗОРом? Взбешенный, я пошел прямо к С….. в кабинет и потребовал ответа. ЗОР даже не стал спорить и просто с отчаянием сказал «Ну с кем я останусь работать?»
Через три минуты я молча положил на стол перед С….. рапорт об увольнении из Вооруженных Сил СССР... Реакция на мой рапорт среди офицеров была неоднозначной. Кто-то тоскливо задумался, вспоминая вожделенные Барановичи, кто-то прикидывал, сколько еще протянуть, но все хором ждали западногерманских красивых марок из окошечка полковой финчасти, которых всем непременно должно было хватить на всю оставшуюся жизнь. Проще говоря, народ меня не понял. Я не утруждал себя объяснениями, тем более, что главный жизненный вопрос москвича – прописка им был не понятен. Одним из пунктов знаменитого приказа МО СССР о сокращении штатов был болезненный вопрос размещения офицеров после увольнения. Решая проблему просто, по-русски, «иди туда, откуда пришел!» для многих не было привлекательным вариантом, но для москвича! Что могло быть лучше, чем вернуться в Москву с пропиской. Но об этом можно только было мечтать. Полковое руководство к моей радости не интересовалось моим рапортом, и единственной формальностью было собеседование в штабе армии в Дрездене. В установленный день я отправился в свой прощальный визит в дворцовый город Дрезден. В штабе я был направлен в кабинет самого начальника штаба, возле которого обнаружил еще несколько младших офицеров, ожидающих высокой аудиенции.
Увольнение офицера было дело чрезвычайное, и по приказу собеседование проводил сам нач.штаба. Полагаю, что когда увольнение стало массовым, высокий начальник вряд ли участвовал в этой массовой акции. Мне повезло, и в высоком, почти кремлевском кабинете находился сам хозяин – генерал-лейтенант грозного вида. Встретил он меня по-генеральски жестко, спросив о причине моего решения. Не буду приводить все детали, но разговор был неожиданно долгим и откровенным. Оказалось, что мои доводы и подробности нашей войсковой службы были головной болью начальника штаба, а мои взгляды были очень даже правильными. В конце беседы, которая, к моему удивлению, продолжалась тридцать пять минут, расстроенный генерал даже выругался в сердцах и сказал с досадой – «Вот, из-за таких мудаков мы хороших офицеров теряем!». Немного подумав, начальник решительно взял в руку ручку, которая лежала на красной папке моего личного дела посреди большого министерского стола, и сказал: – «Слушай, капитан! Я тебе прямо сейчас майорскую должность даю, начальника штаба отдельного батальона. Останешься служить!? Майора сразу получишь, я обещаю!» На какое-то мгновение польщенное офицерское самолюбие сверкнуло у меня в голове, но я решительно и сразу ответил: – « Я своего решения не меняю».
Генерал положил свою ручку на дубовый стол и с каким-то облегчением сказал: - «Правильно делаешь, капитан!» Расстались мы вполне по-дружески, генерал вышел из-за своего стола, крепко пожал мне руку, и высказал уверенность, что с моими моральными принципами я в жизни не пропаду, во что мне самому очень хотелось верить. С приятным чувством облегчения, я в последний раз щелкнул каблуками по блестящему штабному паркету и быстро вышел прочь, быстро покинув мрачноватое здание штаба. За воротами штаба, в пустом парке, я наконец остановился. Глубоко вдохнув холодный весенний воздух, я почти физически почувствовал тоскливую пустоту. Такое ощущение бывает на утро после пьянки школьного «Последнего звонка». Привычная, налаженная жизнь неожиданно закончилась и разверзлась пугающая пустота жизненного выбора. Чужая жизнь текла мимо, я был никому больше не нужен, и свобода выбора показалась не такой уж привлекательной штукой. Но жизнь только начиналась. Я был свободен!»

 Отправлено: 04.11.10 12:20. Заголовок: Торгау-полк.

Мне сообщили что Днем рождения моего торгавского ОРТП ОН является 1 июня 1942 года и этот день отмечался, а также что часть участвовала в Сталинградской битве. А еще мне сообщили что действительный номер до 151-ого был 91-й ОРТП ОН.
В связи с этим у меня просьба: может кто-нибудь подтвердить (или опровегнуть) эти сообщения.
Кстати за весь 1942 год 2 марта в состав Действующей армии был зачислен единственный 437-й ОРД Осназ и он участвовал в Сталинградской битве.
С благодарностью жду ответа.
ВСЕХ "ЛЕТУЧИХ МЫШЕЙ" ПОЗДРАВЛЯЮ С ДНЕМ ВОЕННОГО РАЗВЕДЧИКА (СОВЕТСКОЙ АРМИИ С 5 НОЯБРЯ 1918г., А РОССИЙСКОЙ АРМИИ С 1992г. по Указу Президента РФ)!

 Отправлено: 04.11.10 15:25. Заголовок: Поздравляю с Праздни..

Поздравляю с Праздником НАШИМ!!!
Я и есть тот капитан Б.., который встречал Серегу Игнатычева в Мерзебурге, т служил там до вывода в д.Большая Ельня Нижегородской обл. Успеха нам всем!

 Отправлено: 04.11.10 16:40. Заголовок: Всех ОСНАЗовцев всех..

Всех ОСНАЗовцев всех времен поздравляю с Днем СОВЕТСКОЙ ВОЕННОЙ РАЗВЕДКИ!

 Отправлено: 04.11.10 19:27. Заголовок: ВСЕХ ОСНАЗовцев с пр..

ВСЕХ ОСНАЗовцев с праздником!!!!!!!
Я желаю здоровья и удачи.
Пусть рядом будут радость и мечта.
И пусть из всех мужских моральных качеств
В Вас сильнейшим остается доброта

 Отправлено: 05.11.10 10:58. Заголовок: ОСНАЗовцев КРТУ с п..

ОСНАЗовцев КРТУ с праздником!
<\/u><\/a>
<\/u><\/a>

 Отправлено: 05.11.10 14:08. Заголовок: Я и есть тот капит..

цитата:

Я и есть тот капитан Б.., который встречал Серегу Игнатычева в Мерзебурге, т служил там до вывода в д.Большая Ельня Нижегородской обл.

253–й отдельный радиотехнический полк ОСНАЗ
В 1984 году в г.Мерзебург на базе 735-ого отдельного батальона ОСНАЗ 1-й гв.ТА ГСВГсформирован 253-й отдельный радиотехнический полк (ОРТП) ОСНАЗ ГСВГ. Летом 1984 года батальон передислоцирован из г.Гера в г.Мерзебург, там развернут в 253 полк, который вошел в состав 1-ой гв.ТА ГСВГ.
В 1992 году выведен в д.Большая Ельня Нижегородской обл. И РАСФОРМИРОВАН?

Кстати, новый командир полкав Мерзебурге в воспоминаниях полковник Д, прозванный "Композитор"-это Дунаевский Валерий, ст.лейтенант на Броккене 82-я ОртБр ОН в воспоминаниях Е.И.Горелый 105-й ОРТП ОН которые тут же на 2-й стр.

 Отправлено: 05.11.10 16:18. Заголовок: МОСКВА, 5 ноября. Ра..

МОСКВА, 5 ноября. Разведка России занимает важное место в системе национальной и военной безопасности РФ, являясь мощным и действенным инструментом защиты стратегических интересов страны, действуя как на территории Росси, так и за рубежом. Об этом, как передают «Вести», в связи с Днем военного разведчика заявил начальник Главного разведывательного управления Генштаба Вооруженных сил РФ генерал-лейтенант Александр Шляхтуров.

Он отметил, что особое внимание военная разведка уделяет превентивному реагированию на новые вызовы и угрозы для России, а также прогнозированию развития военно-политической и военно-стратегической обстановки в мире. «Ирак, ситуация вокруг ядерной проблемы Ирана, Ближний Восток, Афганистан, Северная Корея, а также реализация новых планов США по развертыванию элементов ПРО в Европе, обстановка на Кавказе, особенно вокруг Южной Осетии и Абхазии в связи с агрессивной политикой Грузии в отношении этих стран, действия США и НАТО по втягиванию в альянс Украины и Грузии, борьба с морским пиратством — это те проблемы, над которыми, наряду с другими, сейчас работает ГРУ», — отметил генерал-лейтенант Шляхтуров.

По его словам, в настоящее время роль военной разведки «остается высокой» в связи с усилением угроз международного терроризма и распространения оружия массового уничтожения, его компонентов, ракет и ракетных технологий, увеличивающегося оборота наркотиков.

«В интересах противодействия этим угрозам мы сотрудничаем со спецслужбами ряда зарубежных стран, оперативно обмениваясь с ними разведывательными данными о планах и замыслах террористов, местонахождении их баз, лагерей, учебных центров, каналах переброски боевиков, оружия, наркотиков и денежных средств», — сказал начальник ГРУ. Накануне дня Военного разведчика действующих сотрудников ГРУ и ветеранов военной разведки поздравил с профессиональным праздником министр обороны России Анатолий Сердюков.

Напомним, День военного разведчика — это профессиональный праздник, который был установлен приказом Министра обороны РФ от 12 октября 2000 года и ежегодно отмечается 5 ноября.

Профессию разведчика считают одной из древнейших на земле. Еще во времена Киевской Руси разведка была делом государственной важности. Для сбора данных привлекались послы, гонцы, торговые люди, жители пограничных областей и воинские отряды. В 1654 году был основан Приказ тайных дел — прообраз разведывательного управления того времени, а в начале 19 века в России был создан первый разведывательный орган — «Экспедиция секретных дел при военном министерстве». Впоследствии ее переименовали в «Особенную канцелярию при военном министре», которая отвечала за ведение стратегической разведки (сбор стратегически важных секретных сведений за рубежом), оперативно-тактической разведки (сбор данных о войсках противника на границах России) и контрразведки (выявление и нейтрализация агентуры противника).

5 ноября 1918 года в составе Полевого штаба Красной Армии приказом Реввоенсовета Республики (РВСР) было образовано Регистрационное управление для координации усилий всех разведорганов армии. Оно и стало прообразом ныне действующего центрального органа управления военной разведкой — Главного разведывательного управления (ГРУ) Генерального штаба Вооруженных сил России.

На сегодняшний день ГРУ — важнейший компонент укрепления государства. Эта структура сочетает в себе все существующие виды разведки — стратегическую, агентурную, в том числе нелегальную, техническую, экономическую, космическую и войсковую, больше известную как спецназ ГРУ.

Свою эффективность советская, а затем российская военная разведка убедительно продемонстрировала во время кризисных ситуаций на Ближнем Востоке, Афганистане, Югославии, Ираке, Чечне и других «горячих точках». За мужество и героизм, проявленные при выполнении заданий по обеспечению национальной безопасности страны, около 700 военных разведчиков удостоены званий Героев Советского Союза и Героев Российской Федерации.

 Отправлено: 06.11.10 10:40. Заголовок: Части ОСНАЗ в ГСВГ (..

Части ОСНАЗ в ГСВГ (фронтовые и армейские)

82 Варшавская Краснознамённая ордена А.Невского радиотехническая бригада (Торгау) вч пп 41476 позывной Низина, выведена в Вязьму.

- Учебный батальон(школа младших специалистов) (Торгау)
- батальон синхронного пеленгования (Торгау)
- центр радиоэлектронной разведки (сформирован на базе батальона радиоперехвата, который был расформирован в 89?г) (Торгау)
- рота мат.обеспечения (Торгау)
- рота тех.обеспечения (Торгау)
- 45 отдельный радиотехнический батальон (Торгау) вч пп?
- 443 отдельный радиотехнический батальон (Кведлинбург-Квармбек) вч пп 21796 позывной Затухание
- 218 отдельный центр радиоэлектронной разведки (Броккен) вч пп 44961 позывной Енисей
- (?)отдельный центр радиоэлектронной разведки (Шверин) вч пп 34578 позывной Листаж
- 220 отдельный центр радиоэлектронной разведки (Шнеекопф) вч пп 63364 позывной Берёза
- 668 отдельный радиотехнический центр (Растов) позывной Хайфон
- (?)отдельный радиотехнический батальон (Арнштадт) вч пп? позывной Вместимый
- (?)отдельный центр радиоэлектронной разведки (Заль) вч пп? позывной Пиролиз
- (?)отдельный центр радиоэлектронной разведки (Хассельфельде) вч пп позывной Коран
- (?)отдельный центр радиоэлектронной разведки (Дальгов) вч пп 21795 позывной Федерат
- (?)отдельный радиопеленгаторный центр (Гера) вч пп 51937 позывной Свояж
- (?)отдельный центр радиоэлектронной разведки (Плауэн) вч пп 48259 позывной Паковый
- (?)отдельный центр радиоэлектронной разведки (Стендаль) вч пп 51945 позывной Олисфера
- 39 отдельный разведывательный авиационный отряд (Шперенберг) вч пп 54243 позывной Синоним
- (?)отдельный центр радиоэлектронной разведки (г.Страконице,Чехия) вч пп?

29 отдельный полк радиоэлектронной борьбы (Шенвальде) вч пп 38775

71 отдельный полк радиоэлектронной борьбы(Франкфурт на Одере) вч пп 11670

292 отдельная вертолётная эскадрилья РЭБ (Кохштeдт) вч пп 22632

1ТА

253 отдельный радиотехнический полк (Мерзенург-Дессау) вч пп 18766

106 отдельный батальон РЭБ(Виттенерг) вч пп 12959

2ТА

250 отдельный радиотехнический полк (Стендаль) вч пп 89591 выведен в Острогожск

908 отдельный батальон РЭБ (Вуллков)вч пп 61639

383 отдельный радиотехнический батальон в 1987г. реорганизован в 702 отдельный центр РЭР (Дисдорф) позывной Горка вч пп 33947

3 ОА

254 отдельный радиотехнический полк (Кохштедт) вч пп 57286

10 отдельный батальон РЭБ (Штансдорф) вч пп 17832?

8 ОА

194 отдельный радиотехнический полк (Веймар) вч пп 38769

678 отдельный батальон РЭБ (Франкендорф)

20 ОА

264 отдельный радиотехнический полк (Дальгов) вч пп 02929 выведен на Украину, Житомирская обл. с. Высокая печь.

1034 отдельный батальон РЭБ(Рюдерсдорф) вч пп 60471

- Кроме того во всех отдельных разведывательных батальонах имелась рота радио и радиотехнической разведки.

 Отправлено: 13.11.10 12:32. Заголовок: Поздравляю всех с &#..

Поздравляю всех с "полковым праздником "День РиРТРазведки".

 Отправлено: 13.11.10 17:10. Заголовок: Радиоперехват ..

Радиоперехват

Скрытый текст

الفعلي للبلاد. البرلمان الإسباني مقسم الى مجلسين واحد للأعيا وعدد أعضاء يبل عين و واحد للنواب و عدد نتائج الانتخابات نائب. نتائج الانتخابات الأخير مباشرة من أصبحت الشعبسنوات، بينما سنوات، بينمايعيعنتخاباتضو من مجلس الأعيان و ينتخب الباقون من الشعب أيضاً. رئيس الوزراء و الوزراء يتم تعيينهم من قبل البرلمان اعتماداً على نتائج الانتخابات النيابية. أهم الأحزاب الإس أصمقسم الى مجلسين واحد للأعيان وعدد الشعببانية يتم ماعية و تعيينهمللأعيان الإس أصمقسم الى

Перевод (смысловой):

Скрытый текст

1. Осназ - это круто! 2. Осназ КРТУ-КВКУРЭ - это вообще запредельно! 3. Непереводимая игра слов с использованием местных идиоматических выражений, которая подразумевает поздравления и свидетельствует уважение. Подпись - Бен Ладен!

 Отправлено: 31.12.10 20:35. Заголовок: Народ, с Новым 2011 ..

Народ, с Новым 2011 Годом!
Наконец-то я узнал историю своего торгавского полка:

Отдельный радиотехнический полк особого назначения.

6 октября 1955 года на основании директивы Главного штаба Сухопутных войск № ОШ/3/1367227 на базе 129-ого отдельного радиополка ОСНАЗ ГСВГ сформирован 46-й отдельный радиотехнический полк особого назначения (ОРТП) ОСНАЗ ГСВГ с местом дислокации на территории ГДР, штаб г.Торгау.
____________________________________________________________


Действительные номера части:

- 46-й ОРТП ОСНАЗ с 6 октября 1955г., в/ч п/п ……...

- 151-й ОРТП ОСНАЗ с 8 мая 1962г., в/ч п/п 19622.

- 194-й ОРТП ОСНАЗ с 22 марта 1972г., в/ч п/п 41476.
____________________________________________________

На основании Директивы ГШ от 1 декабря 1975 года за № 314/3/001284 и Директивы Главнокомандующего советских войск в Германии от 22 декабря 1975 года за № 18/001437
194 Отдельный радиотехнический полк особого назначения расформирован с 25 декабря 1975 года.
_____________________________________________________

Еще я нашел боевое Знамя полка, под которым принимал присягу в июне 1970 года и целовал его при дембеле в мае 1972 года.

В январе на сайте torgau.ru будет размещен наш торгавский полк, текст, фотографии и другое, что удалось собрать за эти годы, включая немногочисленные воспоминания людей там служивших. На этом же сайте уже есть материалы про 82-ю бригаду и 49-й геровский полк, теперь будет и торгавский 46-ой полк.

Теперь осталось узнать историю части, днем рождения которой, как было написано на стенде ее боевого пути, 1 июня 1942 года, т.е.за 13 лет до сформирования моего полка. Пока известно что она участвовала в Сталинградской битве, на Курской дуге, освобождении Белоруссии, в штурме Берлина. 9 мая 1945 года - День Победы - встретила в Шонейхе - деревня, расположенная в 32 километрах южнее города Потсдам и в полутора километрах от города Цоссен.

 Отправлено: 12.01.11 17:46. Заголовок: В сентябре 1975 года..

В сентябре 1975 года прибыл из училища в Торгау. Назначили взводным СДР-2мп в Плауэн.
Формирование 82 бригады началось весма оригинально. Ходили непонятные слухи о каких то переменах.
Вдруг все подразделения 194 и 49 полков были подняты по тревоге и выведены в полевые районы, произведено боевое развертвание. После чего подразделения из полевых районов убыли в места дислокации согласно штатного расписания бригады. Круто, но весьма умно. После начались перестановки и переназначения офицеров, прапорщиков, солдат и сержантов, переезды семей. Я поехал взводным на Броккен. Подразделения оставили после себя и прибыли в аккуратные неразграбленные помещения.
Забавный случай на первом совещании офицеров и прапорщиков при управленнии бригады.
Полковник Смоленцев, после оглашения организационных приказов, спросил:
. - Какие будут вопросы?
- Где жить будем? (Ведь бригада не полк)
. - У нас есть гостинница, учебный корпус и тд. ... , сделаем дверь - квартира, дверь - квартира;
- А если туалет?
Немного подумав бригадир ответил: - Тоже квартира!
Так было и сделано.
Более умного и организованного переформирования за свою службу не встречал.

 Отправлено: 24.01.11 23:25. Заголовок: Nik54m пишет: В сен..

Nik54m пишет:

цитата:

В сентябре 1975 года прибыл из училища в Торгау.

Ура, еще один однополчанин нашелся!

Николай, а ты случайно в Плауэне вместе с Попониным Александром не служил, он там в 1975 заведовал ПОСТ-3М. Еще у меня есть фотография Плауэн 1974 год ст. л-т Афиногенов - зампотех роты; пр-к Володченко - автотехник; ст.л-т Голюков В.И. - ком. роты; пр-к Осейчук - секретчик.

 Отправлено: 15.02.11 16:45. Заголовок: Довелось служить с А..

Довелось служить с А.Попониным в Плауэне. После 2 лет службы на Броккене снова направили в Плауэн. Сменил Попонина уже на пункте ПОСТ-3м после его поступления в ЧВВИУРЭ. Из вами перечисленных, застал Осейчука - очень хороший человек, и еще В. Климашина у него принимал взвод СДР. Остальные к моему первому приезду заменились.
С Попониным встретились в ЧВВИУРЭ в 1982 г. Он был преподавателем, я слушателем.

 Отправлено: 24.02.11 00:20. Заголовок: Nik54m пишет: Довел..

Nik54m пишет:

цитата:

Довелось служить с А.Попониным в Плауэне.

Николай, фоторграфию я тебе вышлю + все что у меня есть по Плауэн (немного) до 25 декабря 1975 года-дня расформирования торгавского полка.

ВСЕХ с ДНЕМ СОВЕТСКОЙ АРМИИ И ВОЕННО-МОРСКОГО ФЛОТА!

 Отправлено: 13.03.11 23:25. Заголовок: Ремхильд(пп 61429)

Добрый день! Много прочитал про Гору(Ремильд) и удивился. Странно как-то все коллеги вспомнили. Я закончив учебку(пеленгатор) в Ваймаре(194 ОРТП) провел на "горе" с апреля 1986г. по 15 ноября 1987г. Начальник точки был Рыбалк, потом Арутюнян. Замполит Яговдик. На релейке наш период сидел- Нуров. Связь- Ревенко,Шульга. Секретчик Злобин. Я на пеленгаторе. Ашурко по "першенгам".Повар"узбек" Жалилов. Самое "плохое" было когда Руст в Москве сел( я в отпуске был) тут все и началось. Помню бронеколпаки по переиметру точки ставили и забор тоже(просто смехи слезы).А "опреративка" не нужна была ни кому.

 Отправлено: 13.03.11 23:34. Заголовок: Mottya пишет: Самое..

Mottya пишет:

цитата:

Самое "плохое" было когда Руст в Москве сел( я в отпуске был) тут все и началось. Помню бронеколпаки по переиметру точки ставили и забор тоже(просто смехи слезы).

- А зачем было укреплять наземную оборону в связи с Рустом?

 Отправлено: 14.03.11 12:13. Заголовок: Mottya пишет: Добры..

Mottya пишет:

цитата:

Добрый день! Много прочитал про Гору(Ремильд) и удивился. Странно как-то все коллеги вспомнили. Я закончив учебку(пеленгатор) в Ваймаре(194 ОРТП) провел на "горе" с апреля 1986г. по 15 ноября 1987г.

Мое уточнение.
194-й отдельный радиотехнический полк ОСНАЗ
В 1982 году в г.Веймар на базе …. батальона ОСНАЗ 8-й гв.ОА ГСВГ сформирован 194-й отдельный радиотехнический полк (ОРТП) ОСНАЗ ГСВГ, в/ч 38769.
В 1960 году 307-й отдельный батальон радиоразведки (в/ч 31463?) ЗакВО (Армения) был переброшен в ГДР в г.Нора и вошел в состав 8-ой гв.ОА ГСВГ. В 1972 году батальон был передислоцирован из г.Нора в г.Веймар и в 1982 году развернут в 194 ОРТП 8-й гв.ТА ГСВГ.
В 1992 году 194 ОРТП ОСНАЗ в/ч п/п 38769 выведен в Алакурти Мурманская обл. (ЛенВО) на границе с Финляндией.
В 2009 году полк расформирован.
К торгавскому 194 ОРТП ОСНАЗ отношения не имеет, т.к. торгавский полк был расформирован 25 декабря 1975 года иего действительный номер в 1982 году был присвоен вновь сформированному ОРТП ОСНАЗ в Веймаре. Интересно, какое боевое Знамя было у веймарского полка: "армянского" батальона (либо его предшественника) в Нора, "немецкого" батальона в Веймар, или может быть торгавского полка-вытащили из музея ГСВГ в 1982 году и вручили втихаря, т.к. последняя запись в грамоте к этому Знамени от 25 декабря 1975 года?

 Отправлено: 31.03.11 11:03. Заголовок: Торгау72 пишет: Нак..

Торгау72 пишет:

цитата:

Наконец-то я узнал историю своего торгавского полка:

2-й радиодивизион 1-ого отдельного радиополка "ОСНАЗ" Главно-го Командования Красной Армии является одним из родоначальников (если у этого радиодивизиона до 10 июня 1942 года был предшественник - другая часть р/разведки) отдельного радиотех-нического полка "ОСНАЗ" (расформирован 25 декабря 1975 года) г.Торгау, ГСВГ, в котором я служил в 1970-1972гг. Кто может помогите узнать когда точно (дата), где (город/поселок/деревня) и на базе чего (какой воинской части/или частей) в начале июня 1942 года был сформирован 2-й радиодивизион (командир капитан Щербина, комиссар капитан Шатулин) 1-ого ОРП "ОСНАЗ" ГККА.
Сейчас - после 5 лет поисков - я знаю историю своего торгавского полка со дня расформирования в 1975 году до почти дня рождения. Вариантов рождения моего полка (2-ого радиодивизиона) у меня на сегодня осталось два:
- на базе 396-ого ОРД Осназ, формирование которого началось в г.Ташкент 22 июня 1941 года по мобилизационному плану 490-ого ОРД Осназ САВО и переброшенного в мае 1941 года из Ташкента в Черемушки под Москвой для формирования 1-ого ОРП "ОСНАЗ" ГККА.
- на базе Центральной радиостанции "ОСНАЗ" в Ленино-Дачное под Москвой 1 июня 1942 года.
Буду очень благодарен всем, кто поможет перевернуть последнюю неизвестную страницу истории торгавского полка и узнать его ис-орию от начала до конца. Рад получить любую информацию, фотографии, воспоминания.

 Отправлено: 05.04.11 20:15. Заголовок: По сообщению нашего ..

По сообщению нашего КРТУшника,Саньки Бычковского,проживающего в Воложине(Беларусь)с прискорбием сообщаю,что сегодня,5.04.2011г.,после тяжёлой болезни скончался бывший командир 253 ортп(вч пп 18766) 1 танковой армии ЗГВ--- ВАЛЕРИЙ ДУНАЕВСКИЙ---.Вечная память!

 Отправлено: 06.04.11 12:16. Заголовок: PCHELA пишет: ВАЛЕР..

PCHELA пишет:

цитата:

ВАЛЕРИЙ ДУНАЕВСКИЙ---.Вечная память!

<\/u><\/a>

 Отправлено: 06.04.11 12:24. Заголовок: PCHELA пишет: После..

PCHELA пишет:

цитата:

После тяжелой болезни скончался командир 253 ортп(вч пп 18766) 1 танковой армии ЗГВ--- ВАЛЕРИЙ ДУНАЕВСКИЙ---.Вечная память!

ВЕЧНАЯ ПАМЯТЬ И ЗЕМЛЯ ПУХОМ!!!! УХОДЯТ !!!!

 Отправлено: 12.04.11 19:28. Заголовок: http://russianplanes..

Ил-20М

Скрытый текст